Данил сам туда попег'ся! А так как попег’ся он, то и девушка его за ним пошла! Это закон паг’очек. Они всегда г’ядом.

– Даже Нелю взяли, а про меня забыли… – недовольно еще раз повторил Савва.

– Пг'о тебя не забыли! Они бег’егут тебя! Да и это… У каждого из нас будет девушка… И если тебе важен Данил, то и она должна быть важна!

– Ревнуешь, Савва? – вдруг спросила Алина, сидящая неподалеку; она вновь что-то рисовала и изредка ехидно поглядывала на Савву с Родионом.

– А это вообще не твое дело, Алина!

– Да-а? – протянула та, – Не мое? Ну, прости, плохая черта – вторгаться в чужие дела. Но у каждого есть недостатки, что поделать… – она вдруг захлопнула блокнот.

– Почему они должны что-то делать, а мы смиренно ждать спасения, как персы-картонки в фильмах? – спросил Савва у Родиона, как бы игнорируя Алину. – Мы – второстепенные?

– Потому что надо гог’диться своими ролями, не смотг’еть на остальных, а пг’инимать себя. В каждом что-то да заложено. Ты, вообще, Савва, считай, символ класса. У тебя своя г’оль в этой жизни! Тебе не надо быть Данилом, Никитой, тебе не надо бегать с ними. Ты – Савва, Ваня Савельев! У кого из нашего класса вообще фамилия сделалась именем? Цени!

– Пока они бегают по коридорам, мы спокойно сидим, разговариваем, наслаждаемся. Когда мы так еще поговорим? Я заметила… Все такими сразу открытыми стали. – проговорила Алина.

– Опасные обстоятельства заставляют еще г’аз подумать о ценностях в жизни. Я вот концег’ты хотел собиг’ать, если честно. Плевать, что я каг’тавый… Все г’авно тянулся к музыке, учился игг'ать на гитаг’е, петь. Даже стг’оил из себя ценителя. Мать всегда говог’ила, что у меня не получится стать г’ок-музыкантом, что я никогда не буду на сцене. Отныне я не буду нигде. Точнее… в могиле буду. Я в пг'инципе и не надеялся, что стану популяг’ным, но тепег’ь надежды точно нет. Все кажется законченным. А ског’ее – даже не начавшимся. – Родя улыбался, хотя говорил то, что, наверное, никогда бы не сказал, если бы его вместе с остальными не заковали в опасные обстоятельства.

– А вдруг мы выберемся. Вон, спасение-то за окном. – махнула Алина в сторону пожарных, полицейских и скорой помощи. – Я не собираюсь сегодня умирать. Мне еще надо востребованным дизайнером стать, пожить в Москве, в Париже, в Токио, в Сеуле, сделать несколько операций на теле, понаслаждаться, пожить для себя, а там уже посмотрим… И ты не прощайся с жизнью. Ты тоже, Ваня.

– Я и не знаю, кем хочу быть, если честно. – задумчиво вдруг проговорил Савва, – Мне надо было после девятого уходить. Я от слова совсем не готов к экзаменам.

– Да? А я, помню, представляла тебя кем-то в сфере одежды раньше. Да и сейчас. Возможно, модельером или еще кем.

– Правда? – глаза Саввы на мгновение поднялись, взглянули на Алину с какой-то детской заинтересованностью.

– Ага. Вот что-то такое о тебе думаю.

– Точняк! Тебе бы кг’оссы кастомизиг'овать! – осенило Родиона.

– Я и не подумал… Зарабатывать на вещах…

– Я всегда представляла, что после окончания школы встречу тебя, а ты будешь идти с поджатыми губами, с пышным персиковым шарфом, в белой кепке… И так будешь идти, что… даже не обратишь на меня внимание.

– А… – Савва замолчал, но вскоре вдруг спросил, – А можно тебя обнять?

– Да… Да, непременно.

– Дай тебя тоже обниму, Родя.

Пока Савва, Родион и Алина беседовали, позади них остальные одноклассники стали сопоставлять парты в единый стол. После мальчики подносили к этому подобию стола стулья, а девочки таскали чайные кружки с заварками и сахаром, крекеры в целлофановом пакете.

– Они решили устроить чаепитие? – обернувшись, спросила недоумевающая Алина.

– В любой непонятной ситуации – пей чай! Пошлите, – Родион похлопал Савву по спине, – Поможем.

Родион целеустремленно побежал вперед, а Савва еще сидел с Алиной на подоконнике.

– И все равно, даже так, все это не отменяет то, что во мне мало пользы. – признался тихонько Савва.

– Ну-ну-ну, не унывай. – улыбнулась Алина, – Гляди, я сейчас что-то поняла. Родион точно не верит в то, что останется жив, а также не верит в свою мечту, но он улыбается. Улыбайся, и делай то, что должен делать. Вот он, кстати, к нам и бежит…

– Чего г’асселись! Помогайте! – Родион схватил нас за руки и потащил за собой.

***

Десятый «а» класс в неполном составе сидел за своеобразным столом, сотканным из парт. У каждого перед носом томилась кружка горячего чая и блюдце с несколькими крекерами. Все сидели молча, пробивали стол взглядом, погрузившись в собственные мысли. И мысли все эти были такие различные, у каждого свое стояло на уме… Но находились среди «всех» и те, кто ни о чем толком не думал, а если и думал, то совсем не о том, о чем надобно думать при нападении на школу. Они тупо посматривали на окружающих и смиренно ждали, пока кто-нибудь да заговорит. К счастью этих людей, заговорила Инесса Михайловна:

– Сашка… Сашка… бедный обреченный мальчишка. Вы же всегда у меня были таким дружным классом! Все общались, дружили, на конкурсах друг друга поддерживали. Ну почему вы Сашку-то в коллектив свой не приняли? Ему и так досталось…

– А он и сам не хотел, Инесса Михайловна! Он просто там с тараканами в голове, мы всегда пытались с ним разговаривать. Он меня пугал! Я даже догадывалась, что он способен на подобное. – убедительно протараторила Вика, посматривая на одноклассников; говоря, она не сразу заметила, что лицо Вани Савельева постепенно краснеет, хмурится.

– О, правда, Вика?! – наконец вмешался тот.

Большая часть присутствующих как-то странно покосились на Савву. Родион увидел это, а потому решил сам продолжить мысль своего то ли приятеля, то ли друга (он еще сам не определился). Родион закинул в рот остаток крекера и торжественно воскликнул:

– Пг’остите, Инесса Михайловна, я вас этим г’азочаг… г’азочаг’ую… эта картавость! Я вас этим опечалю, может быть, но лучше слышать пг’авду! Не был никогда наш класс дг’ужным! Никогда!

– Ну, для тебя класс не дружный, а для нас… – Даша показала снисходительное тупое выражение лица, сложив руки на груди.

– Это правда! И это из-за тебя! – Савва настолько возмутился ложью девочек, что аж встал со своего места, – Из-за тебя и Вики! Из-за вас двоих! Из-за ваших вечных обсуждений и осуждений! Вы обгладывали косточки каждому однокласснику… Из-за вас! Из-за вас мы не можем быть дружными! Из-за вас в классе вечно была атмосфера сплетен! И что теперь?.. Вы виноваты, что нас всех убьют!