меч в ножны и ухватившись освободившимися руками за покрывшийся сеткой трещин парапет, сгорающий от любопытства Борис рискнул даже облокотиться на осыпающуюся под ладонями каменной крошкой опору и глянуть наружу.

Открывшийся ему с верхотуры вид стоил рискованного маневра. Борис увидел, что вся верхняя половина стены превратилась в эдакое подобие спины гигантского дикобраза. И на сотнях выстреливших наружу каменных шипах, насаженными на булавки мотыльками, висело сейчас все несокрушимое воинство почти забравшихся на стену самых крутых чудовищ Изнанки.

Еще глазастый Борис подметил, что расстояние со стены до земли стало, как было раньше, до возведения в три дня замирения с тварями надстройки. Словно все потраченные на нее материалы невероятным образом ушли сейчас на каменные шипы, перебившие за считанные секунды целиком всю пятую волну элитных монстров. Косвенно, эту невероятную его догадку поддерживала и тряска стены, прекратившаяся после «вырастания» из стены последнего каменного шипа.

Пока Борис с чувством глубокого удовлетворения разглядывал бьющихся в агонии тварей, каменные шипы, удерживающие навесу пронзенных монстров изнанки, начали отламываться от стены и вместе с громоздкими трупами рушиться на землю. Как водится, единичные поначалу случаи через считанные секунды обернулись массовым завалом шипов.

Засмотревшийся на «выставку» тварей Борис слишком поздно осознал опасность начавшегося массового шипопада. И едва не сорвался со стены следом за торчащим рядом из парапета шипом, который, отломившись от стены, прихватил с собой еще внушительный кусок парапета. Не удержавшийся же на единственной здоровой ноге парень стал заваливаться в образовавшуюся сбоку дыру.

Но сына снова спас подоспевший вовремя отец.

— Прям, как дитя, ей богу, — пожурил вытянутого из пропасти наследника Артем Любомудрович.

— Отец, что это было? Почему? — тут же засыпал вопросами родителя спасенный.

— Сдается мне, князь-батюшка наш, постарался. И изрядно благодетель на артефакты потратился, — улыбнулся в бороду старший Савельев. — Славно обломал рога супостатам. И о нас, преданных воинах его, щедро позаботился.

— Что ты имеешь в виду?

— Пошли к алтарю, на статус глянешь свой и все поймешь.

— Отец, да пока я дотуда дохромаю, с ума, ведь, от любопытства сойду.

— А может тебя еще по дороге просветление озарит, — хитро подмигнул сыну Артем Любомудрович.

— Ну, отец!

— Ладно, наперед скажу. Князь-батюшка щедро поделился с каждым из уцелевших воев живой, добытой за погибель только что сотен «королей» и десятков «динозавров». На каждого примерно по четверть миллиона единиц вышло. Мне до восьмого, все одно, конечно, изрядно еще не хватает. А тебе, Бориска, помнится, примерно столько, ведь, до седьмого не хватало?

— Да куда там, — скривился Борис. — Еще двадцать раз по столько надо, чтоб хватило.

— Борис, ты честно заслужил сегодня новый уровень. И, клянусь Единым, сейчас на алтаре ты его получишь.

— Что? Батюшка, да неужто⁈

— Ежели живы своей хватает, я из своего Запаса добавлю. Такова моя родительская воля.

— Да я ж! Я!..

— Вот и славно. Обопрись о мою руку, и пошли уже к алтарю, — объявил отец и, хмыкнув в усы, добавил: — А то, сдается мне, после щедрот князя-батюшки, скоро там очередь выстроится из таких, как ты, счастливчиков.

Глава 30

Глава 30

Подросшая из-за крыльев пита в разы производительность позволила нам теперь окучивать по два десятка (а порой даже более) алтарей за день. Потому уже под занавес третьей недели квеста счет освобожденным алтарям благополучно перевалил за половину. Как я это определил? Да очень просто: половина красных точек на карте, отмечающих местоположение стажей, сменилась зелеными — над освобожденными алтарями.

И вот как-то так незаметно, в ежедневной череде отчаянных схваток со стражами, вдруг оказалось, что половина Белгородского княжества уже выведена нами с Заразой из-под тлетворного влияния скверны Изнанки.

Кроме морального удовлетворения за отлично сделанную работу, еще нам, разумеется, в течении каждого дня обильно сыпались системные плюшки за прибитых стражей — которые не абы кто были, а в подавляющем большинстве звери стадии короля, с десятками тысяч премиальных единиц живы за каждую упокоенную зверюгу. Плюс весьма недурственные доп. поступления приходили за собираемый мною с тварей мутаген, успешно реализуемый на имперском аукционе союзником графом. Ну и, разумеется, львиную долю моего растущего в геометрической прогрессии благосостояния составляли жирные квестовые плюшки за освобожденные алтари. О такой мелочевке, как естественный приток живы в Запас от алтарей с отбитых у тварей территорий, и упоминать не стоило, этот тонкий ручеек халявной живы бесследно растворялся в практически беспрерывной череде многотысячных вливаний за наши с питом ратные подвиги, начинавшие поступать от системы с раннего утра, и заканчивающиеся лишь ближе к полуночи.

Не вдаваясь в подробную хронологию поступлений (описание которой затянется листов, пожалуй, на…цать), обозначу лишь итоговую сумму: сорок четыре миллиона девятьсот восемнадцать тысяч пятьсот единиц живы — именно такое восьмизначное число четверть часа назад висело напротив показателя Запас живы, когда я проверял статус в хранилище на предыдущем, отбитом у стража, алтаре. А после победы над этим, последним на сегодня стражем, с огромной вероятностью, вышеозначенная величина в статусе подскочит до сорока пяти миллионов.

Однако противник, которого в стремительно сгущающихся сумерках нам с питом предстояло одолеть, признаться, внушал опасения.

Гигантский, размером с троллейбус, ыыбж не таился, как все его предыдущие собраться, в выгребной яме под сортиром, а валялся поперек огородных грядок, утрамбованных многотонной бронированной тушей до гладкой земляной площадки. Мой сфокусированный на твари изнанки пристальный взгляд через секунду подтвердил неприятную догадку, что здоровенный ыыбж этот находился на стадии развития динозавр.

— Муууу?.. — разделяя мое беспокойство, Зараза прервал снижение на безопасной стометровой высоте и, накручивая круги над далекой еще целью, затребовал дополнительных инструкций.

— Можно подумать, у нас, прям, тьма вариантов, — фыркнул я. — Ну да, здоровенный таракан, с таким гигантом ни разу еще не сталкивались. Но лапы-то у него, один фиг, тонкие. Значит, продолжаем действовать по прежней схеме. Спускаешься до прицельного броска, и отовариваешь стража из-под хвоста.

— Муууу?..

— Да с хрена ты взял, что ублюдок прыгать высоко научился?

— Муууу!..

— Чтоб ты на стадии динозавра летать смог, я тебе, между прочим, ПТУ скормил. А это, бро, такая тема…

— Муууу!..

— И что, что слышал уже сто раз? Мог бы и сто первый разок послушать — уши, поди, не отвалятся.

— Муууу!..

Отчитать наглеца я не успел, потому что оставивший за собой последнее слово Зараза вдруг камнем рухнул вниз. И, затормозив через пару секунд падение уже на убойных двадцати метрах, тут же произвел прицельное бомбометание.

Пахучие снаряды пита угодили точно в цель — легли вдоль бочины твари, аккурат под три откляченные лапы гигантского таракана. И бегун-ыыбж, как я и предсказывал, не смог спастись от взрыва в высоком затяжном прыжке, а-ля злот. Однако, «динозавр» сумел по-другому нас неприятно удивить. За мгновенье до детонации навозных бомб великан-ыыбж буквально втянул обреченные на разрыв лапы под несокрушимый толстый хитин своего панциря, и грянувшая тут же канонада взрывов лишь разворотила землю вокруг ничуть не пострадавшего бока. Тварь изнанки, будто издеваясь над нами, тут же спокойно вытянула обратно наружу целые и невредимые лапы.

Уязвленный холостой бомбардировкой Зараза, лихо развернувшись накоротке, рванул на второй заход и снова снайперски-точно осыпал бомбами ыыбжа уже с другого бока. Но словно обладающей интуитивной чуйкой на опасность «динозавр» вдругорядь провернул фокус с мгновенным втягиванием под панцирь уязвимых конечностей, и прогремевшая тут же очередная серия взрывов снова лишь вхолостую изрыла землю вокруг опасливого ублюдка.

— Муууу!.. — обиженно взревел пит, расписываясь в своей беспомощности.

— Отставить панику! — потрепал я питомца по бронированному загривку. — Есть идея, как достать эту гребаную улитку! Короче, слушай сюда…

Глава 31

Глава 31

Решив сыграть на инстинктах стража, я велел питу высадить меня на крыше крайнего деревенского дома, самому же возвращаться к ыыбжу и удерживать дальше на месте тварь изнанки периодическим бомбометанием, отвлекая таким нехитрым макаром монстра, пока я по-тихому стану мастерить для него на подступах к алтарю старую добрую ловушку.

Пытаться остановить рывок ыыбжа-гиганта врытыми в землю кольями