Например, она подразумевает древнее как мир право человека умереть с голоду. С тех пор как Ринсвинд обедал той похлебкой на постоялом дворе, прошли чуть ли не годы.

Словно ответ на его мысли тишину переулка разорвал мощный глас торговца:

– Пироги с рисом! Пироги с рисом! Покупайте домашние пироги с рисом! Чай! Столетние яйца! Яйца! Хватайте, пока столетние! Покупайте домашние… Да, чего тебе?

К торговцу приблизился пожилой мужчина.

– Достаби-сан! Яйцо, которое ты мне продал…

– И что с ним, почтеннейший?

– Не хочешь ли понюхать его? Уличный торговец нюхнул яйцо.

– О-о, чудесно! – словно охваченный восторгом, он закатил глаза.

– Чудесно? Чудесно? Да это яйцо, – продолжал разгневанный покупатель, – это яйцо практически свежее!

– Клянусь, уважаемый сёгун, ему сто лет, и Ни днем меньше! – так же восторженно продолжал торговец. – Достаточно посмотреть на скорлупу, такую черную и аппетитную…

– Она линяет!

Ринсвинд внимательно слушал. «Наверное, – додумалось ему, – идея, что весь мир – это несколько человек, содержит в себе зерно истины. То есть тел много, но людей – по пальцам можно пересчитать. Вроде человек тебе абсолютно незнаком, а кажется, что уже с ним где-то встречался. Наверное, существует специальный набор формочек, по которому всех нас отливают…»

– Ты хочешь обвинить меня в том, что я торгую свежими яйцами? Да чтоб я харакири себе сделал! Да чтоб я…

В этом торговце определенно было что-то знакомое. Он обладал талантами настоящего волшебника. Человек пришел, возмущаясь свежестью яйца, однако не прошло и двух минут, как его уговорили забыть о неудачной покупке и купить два пирожка с рисом и еще что-то странное, завернутое в листья.

Пироги с рисом выглядели аппетитно. Ну, скажем так… аппетитнее всего остального.

Ринсвинд бочком приблизился. Торговец праздно переваливался с ноги на ногу и что-то насвистывал себе под нос, но прервался, чтобы улыбнуться Ринсвинду широкой, честной, дружеской улыбкой.

– Как насчет хорошего древнего яйца, сёгун? Установленная посреди подноса миска была полна золотых монет. Сердце Ринсвинда упало. На деньги, которые просил господин Достаби за одно тухлое яйцо, в Анк-Морпорке можно было купить целую улицу.

– Гм, а… в кредит ты, случаем, не торгуешь? – решился наконец он.

Достаби посмотрел на Ринсвинда оценивающим взглядом.

– Я притворюсь, что не слышал этого сегун, – ответил он.

– Слушай, – спросил Ринсвинд, – а у тебя, случаем, нет родственников за границей?

Ответом стал еще один взгляд – на сей раз брошенный искоса. И что неожиданнее всего, в нем сквозило уважение.

– О чем ты говоришь, сёгун? За границей нет ничего, кроме злобных призраков-кровопийц. Это всем известно. Странно, что ты этого не знаешь.

– Призраков-кровопийц? – переспросил Ринсвинд.

– Ага, которые только и думают, как бы проникнуть сюда и нанести нам вред, – просветил его Сам-Себе-Харакири. – И поживиться нашими товарами. Запустить бы им туда старых добрых фейерверков. Призраки, они ж не любят шума.

Он опять посмотрел на Ринсвинда, на этот раз еще более долгим и оценивающим взглядом.

– А сам-то ты откуда, сёгун? – внезапно в его голосе послышался колючий оттенок подозрения.

– Из Бес Пеларгика, – быстро нашелся Ринсвинд. – Это объясняет и мой странный акцент, и манеры, иначе люди могли бы подумать, что я какой-нибудь иностранец, – добавил он.

– А-а, Бес Пеларгик, – Сам-Себе-Харакири довольно закивал. – В таком случае ты, наверное, знаком с моим старым другом Пять Отверток. Он живет на Поднебесной улице, ты его не можешь не знать.

Но Ринсвинд сам не раз прибегал к этому древнему как мир трюку.

– Нет, – тут же ответил он. – Никогда не слышал ни о нем самом, ни об этой улице.

Сам-Себе-Харакири довольно кивнул.

– Стоит мне сейчас крикнуть: «Заграничный дьявол!» – ты и трех шагов не успеешь сделать, – заговорщицки сообщил он. – Стражники оттащат тебя в Запретный Город, где заготовлено кое-что специальное для тех, кто…

– Я слышал об этом, – поспешил прервать его излияния Ринсвинд.

– Пять Отверток уже три года как районный комиссар, а Поднебесная улица – главная улица Бес Пеларгика, продолжал Сам-Себе-Харакири. – Я всегда мечтал встретить заграничного дьявола. Вот, угощайся пирожком с рисом.

Взгляд Ринсвинда заметался. Но, как ни странно, он не чуял опасности, по крайней мере, не чувствовал неминуемой опасности. Степень угрозы была сравнительно невысокой.

– Предположим, я признаю, что, может быть, и в самом деле пришел из земель по ту сторону стены?… – как можно тише осведомился Ринсвинд.

Достаби многозначительно подмигнул. Потом залез себе за пазуху и одним быстрым движением показал и сразу же спрятал обратно уголок каких-то бумажек, название которых начиналось со слов «КАК Я ПРОВЕЛ…». Почему-то Ринсвинд абсолютно не удивился увиденному.

– Некоторые утверждают, что за Великой Стеной нет ничего, кроме пустынь, иссушенных солнцем равнин, злобных призраков и ужасных чудовищ, – сказал Достаби. – Но я говорю: а как насчет торговых возможностей? Если у человека хорошие контакты… Понимаешь, о чем я, сёгун? Такой человек может далеко пойти в стране призраков-кровопийц.

Ринсвинд кивнул. В эту минуту он счел излишним подчеркивать, что человек, приехавший в Анк-Морпорк с кучей золота на руках, очень рискует мгновенно свести знакомство с другими людьми, чьи руки тоже полны всяких металлических предметов, но в основном колюще-режущих.

– Положение у нас сейчас очень неопределенное. Слухи насчет здоровья императора – Да Живет Вечно Его Величество, Благословенный Сын Небес! – сплетни о мятежниках… Однако непредвзятый торговец все же может найти здесь щелку, ты согласен?

– Щелку?

– Ну да. Это… как бы выразиться половчее… А, вот, допустим, у нас есть такая штука, – он наклонился ближе, – выходит из[35]гусеницы. Так называемый шелк. Этот материал…

– Я знаю. Мы возим его из Клатча, – перебил торговца Ринсвинд.

– Ну что ж… А еще есть такой кустарник – так вот, мы высушиваем его листья, кладем их в горячую воду и пье…

– Чай, я знаю, – ответил Ринсвинд. – Его доставляют из Очудноземья.

Сам-Себе-Харакири Достаби явно опешил.

– Ну… у нас есть порошок, его помещают в трубочки и…

– Для фейерверков? У нас есть фейерверки.

– Ну а как насчет самого тонкого фарфора на свете, это такая…

– В Анк-Морпорке живут гномы, так вот они сделают тебе такие тарелки, через них книжку можно будет читать, – сообщил Ринсвинд. – Даже если примечания в ней напечатаны самыми мелкими буквами.