— Если ещё раз увидите этого человека в форме или кого-то подозрительного в вашем подъезде, сразу мне позвоните. Спасибо за информацию, мы свяжемся с вами, если понадобится, — с этими словами милиционер отдал мне свою визитку и позвонил в соседнюю квартиру.

Попрощавшись, я захлопнул дверь. Вика стояла сзади и всё слышала.

— Такое чувство, что тебе есть, что мне рассказать, — серьезно сказала она.

— Извини, не хотел тебя загружать, ты болела. Пойдём присядем, я тебе всё расскажу, и ты поймёшь, почему я до этого держал всё в себе.

Вика уселась на диван и приготовилась слушать. Я рассказал ей всё, что случилось со мной, ничего не утаивая. Говорил долго, стараясь не упустить ни одной детали. Вика слушала очень внимательно, и чем больше она узнавала, тем больше страха я видел в её глазах. Когда я закончил, она сказала:

— Прости, если я всего этого раньше не понимала. Теперь я вижу, что для тебя это важно. Я знаю, что ты хочешь узнать больше про Виктора, я тебя не оставлю, я поеду с тобой, — с этими словами она обняла меня.

Я почувствовал, как она дрожит.

19

Этой ночью мы долго не могли заснуть. Я всё думал о событиях последних дней — в особенности о том, что случилось с Олегом. Все зашло очень далеко, раз уж ЭТО добралось до моих близких друзей. Вика тоже находилась в опасности. Я решил ни в коем случае не оставлять её одну. Возможно, в этой поездке нам удастся что-то выяснить.

Как ни странно, но кошмары меня ночью совсем не мучили, и чувствовал я себя вполне отдохнувшим. Вика готовила завтрак.

— Доброе утро. Вкусно пахнет. Ты как себя чувствуешь? — спросил я, поцеловав её в щёку.

— Будто и не болела, — улыбнулась она.

Выглядела Вика хорошо, но лицо было немного уставшим — эта ночь не прошла для неё так же спокойно, как для меня.

— Как спалось? — спросил я.

В ответ она покачала головой.

— Кошмары мучили?

— Не то слово.

— Почему меня не разбудила?

— А чем бы ты помог? Тем более, тебе надо было отдохнуть. Не хочу, чтобы ты уставший садился за руль. Так что давай — умывайся, поешь, и будем собираться в дорогу.

Мне оставалось только подчиниться.

Погода на улице была тёплая и безветренная.

— Сколько нам ехать? — спросила Вика, не отрывая взгляда от дороги.

— Примерно часа три, — я подал ей карту.

— У тебя есть план, что делать и где искать?

— Для начала — найти нужный дом. Надеюсь, его не разнесли по брёвнышкам. А после надо поговорить с местными жителями про Виктора и его семью. Еще я практически уверен, что именно там мы сможем найти могилу Виктора. Хочу навестить местное кладбище и узнать, что значит фраза той гадалки.

Краем глаза я заметил, что от последних слов Вика поёжилась.

— Не переживай, мы сходим туда засветло, так что будет совсем не страшно.

— Как бы я хотела, чтобы мы что-то нашли. Я всегда избегала этих разговоров и боялась всего… такого. Но теперь это касается и нашей семьи, и чем дальше, тем больше, — сказала Вика.

— Такое чувство, что многие люди остались бы живы и здоровы, если бы не моя любознательность, — я мельком взглянул на Вику, она что-то сосредоточенно обдумывала.

— Многие исчезали или погибали. И будут исчезать и погибать независимо от твоего расследования. Люди веками пытались объяснить необъяснимое, вступить в контакт с потусторонним, а тебе это удалось. Ты приоткрыл завесу тайны, — наконец сказала она.

— Но почему я? И почему я всё еще жив? Никто не выживал после этих встреч, что такого особенного во мне? Иногда мне кажется, что всё это — мои галлюцинации. Но когда я смотрю на то, что происходит вокруг… Особенно то, что случилось с Олегом… Эти существа реальны. И я точно знаю, что хочу оградить их от дальнейшего контакта с нами.

В ответ Вика улыбнулась и положила свою руку на мою.

— Мы не дадим друг друга в обиду и со всем справимся, — сказала она бодро. Пожалуй, чересчур бодро.

Доехали мы довольно быстро. На обочине стоял указатель с названием нужного нам поселка. С широкого, покрытого асфальтом шоссе мы свернули на просёлочную песчаную дорогу. Избы чередовались с кирпичными трехэтажками. Людей на улицах было мало, зато попадались гуси, куры и даже коровы. Редкие прохожие оборачивались вслед нашей машине.

Вика первая заметила деревянный дом у дороги. Я рассчитывал увидеть развалюху, построенную сразу после войны, но дом выглядел добротно — только краска выцвела на солнце да по краям крыши потрескалась черепица. На двери висел замок, ставни были плотно закрыты.

Стучаться не было смысла. Судя по внешнему виду дома и ржавому замку, тут давно никто не жил.

20

Потоптавшись ещё какое-то время возле запертой двери, я направился к соседнему дому и негромко постучал. Мне открыла невысокая полная старушка.

— Здравствуйте! Мы не местные, — я показал рукой в сторону Вики и нашей машины, Вика приветливо кивнула. — Можно расспросить вас про соседний дом?

— Председатель пытается его продать уже лет десять. Не берёт никто, и вам не советую. Уезжайте от этого дома куда подальше, недобрая там обстановка, ой недобрая, — вдруг затараторила старушка.

— Мы не покупать собираемся. Это дом нашего друга, мы бы хотели побольше узнать про него, — ответил я.

Старушка ещё раз посмотрела на меня, потом на Вику. Вид у неё был дружелюбный, но мне показалось, она была слегка напугана. И всё-таки жестом пригласила нас зайти.

В доме было светло и чисто, уютно пахло едой и травами. Из-за угла показался кот, он с интересом наблюдал за нами. Кот выглядел очень ухоженным и больше походил на домашнего городского, нежели на тощих драчливых хулиганов, которых я привык видеть в гостях у бабушки в деревне.

— Хороший у вас зверь.

— Внуки из города привезли, толстый и ленивый. На улицу совсем не выгнать и мышей не ловит, пользы от него никакой, — отмахнулась старушка.

В ответ мы с женой только улыбнулись. Вика погладила кота, тот замурлыкал.

Женщина представилась Зинаидой Ивановной и пригласила нас к столу. Она рассказала, что ее муж умер пять лет назад, дети переехали в город, а ей там жить совсем не хочется — она привыкла тут и переезжать не собирается. Зато дети часто приезжают и внуков привозят. Она даже показала фотографию, на которой были запечатлены мальчик и девочка лет шести-семи.

— Зинаида Ивановна, а как хорошо вы знали ваших соседей? И почему, как вы сказали, лучше не покупать этот дом? — воспользовавшись паузой, спросил я.

После моего вопроса она немного занервничала.

— Проклят он, дом этот. Я знавала и хозяйку, и хозяина дома еще с тех пор, как они сюда только заселились. Прекрасная была пара, в любви и согласии жили, ни разу никто не слышал, чтобы они ругались или какое слово плохое друг другу сказали. Мальчик у них родился, всё так хорошо было. А потом неладное случилось. Мне как-то дед мой сказал, что, мол, видел, как соседка наша ночью в поле выходит и при свете луны там гуляет. Я сразу не поверила, думала, сочиняет дед, а как сама увидела — так и обомлела. Страшно всё выглядело — одна в тёмном поле ходит, да так неслышно, как будто над землёй парит, то вдруг зальётся горькими слезами, то смеяться начинает, как сумасшедшая.