– Руки слишком горячие.

– Уйду в мужской.

– Монахам нельзя любить.

– Тем лучше. У них хоть принципы есть.

– Думаешь, у меня их нет. В любви я руководствуюсь одним принципом.

– Каким, интересно?

– Берите женщину любя.

– Снимайте женщину любя.

– Отличное получится кино.

– Ты думаешь?

– Я уже спланировал.

– Ну, и какие планы на воскресенье?

– Понедельник.

«Не может ей быть грустно со мной, я же такой остроумный».

* * *

Насморком затянуло небо. Нос был взят в заложники. Я боролась, как могла, муж уснул сразу же после порыва любви, который на время дал мне глоток кислорода, секс способный, он в этом деле выручает, не только при насморке носа, но и настроения. Я лежала. Спать не было никаких сил. Мне необходимо было разобраться в своих чувствах, без обоняния это особенно трудно. Требовалось разложить всё по полочкам, чувства на одну, страсти на другую, эмоции в стирку. Для спокойной умеренной жизни надо знать, где они лежат, чтобы можно было достать нужное чувство, при случае, душа моя не могла жить в таком бардаке. Мужская, другое дело, для мужчин, для них это был что ни на есть порядок. Они действовали методом проб и ошибок, даже методом тыка, как бы пошло это ни звучало. Творческий беспорядок, как и в вещах, которые были разбросаны согласно велению тела. Скоро душе моей надоело наводить порядок, и вот она уже стояла у гардероба, примеряя то и другое. Точно решив с кем, но пока не определившись, как и где. Она устала думать. Хаос, иногда именно он помогал ей быть привлекательной, желанной до, чувственной во время, расчётливой после.

Я прислушался к её носу, жена вдыхала ночь, у которой не было никакого запаха, потому что жена спала. Во сне не до запахов.

* * *

Я проснулся, свет меня застал врасплох. На меня смотрел её глаз. Будто солнце, которое светило в любую погоду. Шила тоже проснулась, улыбнулось её пол-лица, образовав угол у губ. «Я заработал угловой», – всё ещё вертелся у меня в голове вчерашний футбол. «Я люблю твоё лицо, даже пол, пол-лица мне было достаточно, чтобы выпить любви, целое, чтобы напиться, чтобы любить тебя утром, как сейчас, когда я лицезрел твой профиль».

Она откинула одеяло и долго лежала в кровати, не решаясь взглянуть на время, было ясно, что полдня уже позади: вместо телефон взяла в руки зеркало и внимательно посмотрела на себя. Лицо ответило ей благодарностью за долгую спокойную ночь: «Спасибо за сон, теперь налей мне кофе». Выходные она любила только за то, что можно было долго просыпаться, долго принимать душ, долго пить кофе. В выходные была возможность растягивать те самые крошечные удовольствия, на которые в обычной жизни времени не хватало.

– Джульетта, наверное, – прокомментировала она смс-ку, которая словно монета звякнула в её телефоне. – Или спам.

– Это не одно и то же?

– Ей бы твоё сравнение не понравилось.

– Джульетте вообще может что-нибудь нравиться, кроме Ромео? – зевнул я, как сытый лев на свою самку, стоя в одних трусах, чувствуя себя хозяином трёхкомнатной саванны. Льву было скучно кого-то обсуждать.

– Конечно. Я.

– Ты уже занята, ты моя. Сексуальна и этим опасна.

– Вау. Ты чего так рано вскочил? – взяла она пульт со стола и включила телевизор.

– Я думал о тебе так сильно, что забыл про сон.

– Чего думал? Надо было действовать. Вот как раз в тему, – прибавила Шила звук:

– Как у тебя в личном?

– Женщины существа сложные, но одно я уяснил чётко в общении с ними, что лучше быть мартовским котом, чем апрельской капелью.

– Крепче или слаще?

– Ты про кофе?

– И хватит смотреть всякую чушь, – вырвал пульт из рук жены и переключил он программу. Там тоже шёл какой-то сериал:

– Его не было только ночь, а я будто год уже не спала с мужчиной.

Шила залила комнату смехом:

– Вот видишь, все так думают, – подошла она и повисла на моей шее мягким фланелевым полотенцем.

– Он задерживался, я заснула на расправленной кровати прямо в одежде. После того, как он впервые раздел меня, я поняла, что не умею раздевать себя. Он умел, я нет, – продолжал комментировать наши отношения женский голос с экрана.

– Если бы я был жёстче, я бы бил тебя всякий раз, когда ты вякала, – вдохнул я волосы Шилы.

– Лучше скажи мне, о чём ты всё время думаешь? Только не говори, что обо мне.

– Не скажу.

– Вот и не говори.

– То скажи, то не говори, вечно вгоняешь меня в неопределённость.

– Становление подкаблучника. Мужчине иногда необходимо быть грубым, чтобы сменить обстановку, поставить на место её, прекрасную и капризную. А уж она, женщина, пусть после раскладывает всё по полочкам.

Я попытался найти своими губами её розовые, она спрятала голову мне в грудь.

– Может, поцелуемся?

– Я ещё не настолько влюблена.

– А ты не дура.

– Но у меня много подобных дурных привычек.

– У меня очень плохие привычки.

– И какая из них самая плохая?

– Я не целуюсь без любви.

– Какие ещё?

– Чистить зубы.

– Доверь эту миссию мне, – настаивал я на поцелуе.

– Не, я сама! Остаёшься главным по кофе, – вырвалась она из капкана моих рук и оказалась в ванной. Там она посмотрела на себя в зеркало: «Да, уж». В воскресенье она позволяла себе долго ходить по квартире с сонными волосами, собираясь мыслями, что рано или поздно их надо будет будить, чтобы не шокировать публику.

Он был удивительно щепетильным во всех отношениях. Её вопрос: «И зачем ты тащишь в дом всякий хлам, от которого другие избавились? Зачем тебе чужой хлам, тебе своего мало?»

Я снял с плиты кофе, разлил по чашкам, в ожидании Шилы открыл новости на Яндексе. Там две страны делили имущество, будто супруги после развода. Разводу предшествовал скандал, я бы даже сказал, драма. Две страны, две сестры, третья, самая умная, рассорила их окончательно и взяла на себя роль обвинителя, адвоката и прокурора в одном лице. Суд присяжных вынес старшей сестре: виновна. Этот процесс мне уже успел набить оскомину. Открыл страничку с местными новостями: «Сбит пешеход, авария на кольцевой, пьяный водитель въехал в столб, во Всеволожском районе двое мужчин изнасиловали 14-летнюю девочку». Я остановил бег зрачков, дальше глаза мои не успели пробежать, я закрыл страницу и отдышался. Такое красивое утро так испортить. «А что, если она действительно не любит меня?» – вспомнил я несостоявшийся поцелуй. – «Нет, тогда бы я это тоже прочёл бы в Яндексе. Это же новость мирового значения, к тому же вполне себе дурная».