Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Она с самого начала гением мне не показалась. Эй, Дин! К нам гости. Проводи девушку к его милости. Ей ни к чему знать, что я тоже дома.
Дин бросил на меня испепеляющий взгляд:
– Надеюсь, здесь замешаны деньги. У меня нет ни малейшего желания расшаркиваться за так перед очередной вашей подружкой.
– Это деловой визит. Просто впусти ее. Предложи чаю с булочками, а потом проводи к Покойнику.
– Слушаюсь, сэр.
– Спасибо.
Обе реплики прозвучали так, словно их авторов никто и никогда не обкладывал более тяжкой повинностью.
– Не за что, хрыч. Ты хотел потолковать с Кэт – пожалуйста. Действуй.
– Существа снаружи воспринимают ее как простую смертную. Я не ощущаю ни малейшего интереса.
– Занятно.
– Я бы сказал, весьма.
Никто не знал, кто такая Кэт, но она определенно участвовала в игре.
– Слушай, это может быть еще запутаннее, чем я предполагал.
– Возможно. Эта девушка никак не вписывается в мои выкладки. Вдобавок ее сознание окружено непроницаемой оболочкой, которая скрывает воспоминания и все прочее, кроме поверхностных мыслей. Впрочем, на поверхности находится вполне достаточно, чтобы понять, что она не принадлежит ни к шайирам, ни к годоротам.
– Отличные новости, старина. А то нам без нее хлопот было мало.
Дин продолжал ворчать. Дескать, в печи стоит пирог, а тут изволь торчать у двери. Похоже, все мои домочадцы, включая меня самого, потихоньку превращаются в компанию брюзгливых старикашек.
Должно быть, сказывается дурное влияние Покойника.
– Фью! Дин, с первого раза не открывай, пусть постучит еще. Мне нужно время, чтобы вернуть домой птицу.
Дин ответил в духе Попки-Дурака. Должен признать, я в глубине души ему посочувствовал.
– Гаррет, ступай в кабинет.
Вот мерзавец, по-прежнему читает мои мысли!
Я подчинился. Но ведь смотреть в щель между дверью и стеной мне никто не запрещал.
Дин выпрямился, словно проглотил палку. Очевидно, получал распоряжения. Он терпеть не мог, когда Покойник забирался к нему в голову. Я отпрыгнул от щели за миг до того, как он распахнул дверь, не дожидаясь повторного стука. И то сказать, какой там стук, когда подгорает пирог?
В дом ворвался Попка-Дурак. Он чуть было не свалил Дина с ног и завопил дурным голосом:
– Ах, какая милка! Хватай, придурок, чего вылупился?
– Что это такое? – пролепетала Кэт. Любопытно, в ночь нашего безумного полета она держалась куда хладнокровней.
Добро пожаловать в дом гнева, дорогуша.
– Домашний любимчик. Воспоминание о бурной молодости хозяина. Не обращайте на него внимания. Он не понимает, что говорит, – успокоил девушку Дин. – Удрал из дома, полетел на поиски мистера Гаррета и вот только что вернулся. Видите ли, мистер Гаррет, мой хозяин, куда-то запропастился. Должно быть, пошел по девкам. С ним это частенько бывает.
У, скотина! Задушу и не посмотрю на возраст!
– Гаррет, я предупредил человека по прозвищу Пройдоха. Он узнал птицу, но не принял предупреждения всерьез. По всей видимости, решил, что ты его разыгрываешь.
Замечательно.
– Недаром его прозвали Пройдохой, – прошептал я. Впрочем, а я послушал бы птичку, которую видел один-единственный раз в жизни, да и то в подпитии?
Навряд ли.
– Послушал бы, если бы у нее были рыжие волосы. Дин! Закрой, пожалуйста, дверь.
– Я всегда говорил, что у тебя нет чувства юмора.
Попка-Дурак продолжал выкрикивать всякие гнусности, словно принимая Кэт за Торнаду. А может, ему не хватало ума их различить?
Судя по доносившимся из коридора звукам, Кэт путалась под ногами у Дина; быть может, потому, что не знала, куда деваться от попугая. В самом деле, не станет же она сворачивать шею любимцу того дома, в который пришла.
Но тут мне открылась ужасная истина, словно высокое дерево обрушилось с грохотом за спиной громаднейшего на свете травоядного громового ящера.
– Эй, крошка, шевели ножками. Пошли дальше.
Херувим! Чтоб ему пусто было, херувим!
Попугай испустил душераздирающий вопль и полетел в глубь дома. Дин устремился следом, упражняясь в красноречии. Жужжание отдалилось. Хлопнула дверь передней.
– Никого. Зато воняет. Ладно, потопали, малышка.
Я пошарил за столом, отыскал дубинку. Что ж, настало время проверить, насколько крепок череп херувима.
– Спокойнее, Гаррет, спокойнее.
Младенец не замолкал ни на секунду. Под дверь моего кабинета из коридора начал сочиться дымок.
Проклятый попугай орал во всю глотку.
Дин продолжал изрыгать ругательства.
– Прояви терпение, – посоветовал Покойник. – Девушка взволнована. Это дает нам шанс. Я нащупал слабое место в оболочке, окружающей ее сознание.
– Шикарно, – пробормотал я. – А как насчет этого паршивого херувимчика?
– Херувимчика?
– Ну да. Он болтается в коридоре вместе с остальными. Такой карапузик с крылышками, как у стрекозы.
– Четырнадцатый, прекрати! – взвизгнула Кэт.
– Ах, этот! – Мне вдруг стало ясно, что сам Покойник не ощущает присутствия херувима. Должно быть, сейчас он смотрит глазами Кэт, поскольку я прячусь в кабинете. Дин к избранным не принадлежит, поэтому херувима скорее всего не видит.
Интересно, могут простые смертные чуять дым, даже если они не видят курильщика?
– Он самый, – отозвался я. – Займись наконец делом. – И удачи тебе с карапузом, гений ты мой карманный.
– Тебе следует изменить свое отношение к окружающим.
– Брысь из моей головы, старый хрыч. – Лихо я его, а?
Он ушел. Но не потому, что пожалел меня. Ему просто понадобилось полностью сосредоточиться, чтобы разобраться с Кэт и ее спутником.
Я повернулся к Элеоноре. Но мои причитания нисколько ее не заинтересовали. Что и следовало ожидать.
– Гаррет, я добился своего. Если хочешь, присоединяйся к нам.
– С удовольствием. Лечу.
Покойник явно был доволен собой. Обычное дело. Когда что-нибудь не ладится, виноват кто угодно, только не он, зато честь побед принадлежит ему одному. Такой уж характер.
* * *
– Прямо хоть в школу амазонок, – пошутил я. Кэт и впрямь выглядела так, словно в недалеком будущем станет королевой этих воинственных девиц. – Вторая Торнада.