растянулась на матрасе, стараясь не обращать внимания на пятна и запах. Лежа на боку, она смотрела в небо, отмечая малейшие изменения света и раздумывая, каким бы оттенком и мазком кисти она передала это на холсте. Затем поднялась и принялась мерить комнату шагами.

Примерно десять футов в периметре. В миле 5280 футов. Значит, пять тысяч двести восемьдесят кругов. Брианна искренне надеялась, что кабинет Боннета внизу.

И все же ничего не помогало. Когда в комнате стемнело, а Брианна насчитала уже две мили, в голову полезли мысли о Роджере. Впрочем, они оттуда и не уходили.

Разгоряченная, Брианна опустилась на кровать, глядя, как постепенно догорает небо.

Все получилось, как он хотел? Роджер весь извелся из-за того, что сомневался в предопределении, раздумывал, вправе ли принять сан, если не до конца разделяет эту идею. Впрочем, для нее это идея, а для пресвитерианцев — догма. Брианна криво усмехнулась при воспоминании о Хираме Кромби.

Йен рассказывал, как Кромби на полном серьезе пытался растолковать индейцам чероки, что такое предопределение. Большинство, вежливо выслушав один раз, больше не обращали на него внимания. Однако Пенстемон, жена Птицы, заинтересовалась. Она ходила за Кромби весь день, то и дело игриво пихала в бок и спрашивала: «А твой Бог знал, что я сделаю вот это? А вот это? Откуда он мог знать, если я сама не знала?» В более спокойном настроении она все допытывалась, как работает предопределение, если бьешься об заклад. Как все индейцы, Пенстемон заключала пари по всякому поводу.

Наверняка Пенстемон сыграла немалую роль в том, что Кромби так быстро вернулся после первого миссионерского визита. Однако надо отдать ему должное, он пошел туда снова. Потом еще раз и еще. Он верил в то, что делает.

Роджер тоже. Черт возьми, устало подумала Брианна, где же его носит? Ей так не хватало задумчивых зеленых глаз, пальца, медленно скользящего по ее носу.

— Думаешь, это так важно? — спросила она в конце концов, устав от бесконечного разговора о предопределении, втайне довольная, что от католиков не требуется верить в подобные вещи, а надо лишь полагаться на Господа и Его неисповедимые пути. — Разве не главное, что ты хочешь помогать людям и даровать им утешение?

Они лежали в постели. Свеча уже погасла, камин догорал. Брианна чувствовала его движения — Роджер, задумавшись, поигрывал прядью ее волос.

— Не знаю, — ответил он наконец и улыбнулся. — По-моему, любой путешественник во времени должен хоть немного смыслить в теологии.

Брианна испустила мученический вздох. Роджер рассмеялся и стал целовать ее, а затем перешел к гораздо более земным вопросам.

Но он был прав. Любой, кто прошел через камень, должен был задаться вопросом — почему я? И кому на него ответить, как не Господу.

Почему я? А те, кому не удалось, — почему они? Брианна содрогнулась. Неопознанные тела, перечисленные в записной книжке Гейлис Дункан, приятели Доннера, которые попали в это время уже мертвыми. Кстати, о Гейлис Дункан… Ведьма умерла здесь, а не в своем времени.

Должно быть научное обоснование, упрямо твердила себе Брианна, не существует никакой магии, что бы там себе ни думала Гейлис Дункан. Так вот, законы термодинамики гласят, что ни массу, ни энергию нельзя ни создать, ни уничтожить; ее можно только изменить. Но как? Способно стать причиной изменения путешествие сквозь время?..

Над ухом тоненько зажужжал комар. Брианна отмахнулась от насекомого.

Пройти можно и туда, и обратно, они с Роджером знали наверняка. Очевидный факт, которому ни Роджер, ни ее мать, по-видимому, не придали значения, — из своего времени можно попасть не только в прошлое, но и в будущее.

Если человек отправился в прошлое и там умер, как Гейлис Дункан и Зуб Выдры, может, для равновесия кто-то из путешественников в будущее должен умереть там?

Устав от мыслей, Брианна закрыла глаза. В отдалении слышался шум прибоя. Внезапно она осознала, что корабль работорговцев — источник смрадного запаха — совсем рядом. Из окна виднелась тропинка, ведущая к дому. По ней торопливо шагал крупный мужчина, за ним из леса выскочили еще двое в истрепанной одежде. Моряки, определила Брианна по шаткой походке.

Наверное, капитан Джексон пожаловал обделывать свои делишки с Боннетом.

— Джош! — охнула она и обессиленно рухнула на кровать.

Какая-то из святых Терез — кажется, Авильская — в гневе упрекнула Бога: «Если Ты так поступаешь со своими друзьями, немудрено, что у Тебя их так мало».

* * *

Она уснула, думая о Роджере, а проснулась, думая о ребенке.

Впервые дурнота и ощущение нереальности происходящего уступили место покою, умиротворению и… любопытству?

«Ты здесь?» — спрашивала она, положив руку на живот. Ответа не последовало, но Брианна знала, что ребенок живет у нее внутри, точно так же, как знала, что бьется сердце.

Вот и славно, подумала она и уснула.

Чуть позже ее разбудил шум с первого этажа. Голова кружилась — накатила слабость. Брианна закрыла глаза и попыталась неподвижностью обмануть дурноту, что свернулась внутри спящей змеей.

Голоса становились то громче, то тише, иногда раздавался удар, будто один из спорщиков стучал кулаком по столу. Спустя несколько минут все стихло. К ее двери приблизились легкие шаги. Щелкнул замок, вошла Федра с подносом еды.

Брианна села, стараясь не дышать. Если ей принесли что-то жареное, от одного запаха…

— Что там творится?

Федра скорчила гримасу.

— Эммануэль недоволен, что в доме женщины фулани. Он из ибо, а ибо считают, что близнецы приносят беду. Если женщина понесла двойню, ее прогоняют в лес и оставляют умирать. Эммануэль хотел, чтобы двойняшек забрал капитан Джексон, а мистер Боннет говорит, что дождется джентльменов из Индии, они дадут лучшую цену.

— А что это за джентльмены из Индии?

Федра пожала плечами:

— Не знаю. По-моему, им принадлежат сахарные плантации. Вы ешьте, а я потом за подносом приду.

У двери Брианна ее окликнула.

— Постой! Ты мне вчера так и не рассказала, кто тебя увез из Риверана.

Девушка обернулась и неохотно ответила:

— Мистер Улисс.

— Улисс?!

Федра одарила ее злобным взглядом.

— Что, не верите?

— Верю, конечно. Я не понимаю зачем…

— Потому что я чертова тупица, — горько ответила девушка. — Говорила мне мама, никогда не перечь Улиссу, но разве я послушала.

— В смысле не перечь? Вы что, поссорились?

Брианна жестом пригласила служанку присесть рядом. Та, поколебавшись, опустилась на кровать и долго разглаживала белую косынку на голове, подбирая слова.

— Мистер Дункан — очень хороший, — тихо и ласково сказала она. — Вы знали, что он никогда не был с женщиной? В юности его кобыла