class="p1">В ИП в сравнении с предыдущими изданиями изменения незначительны (всего 5–6).

Веселое приключение

Прожектор. 1926. № 23–24.

Печ. по: ИП. С. 148–170.

Датировка в СС 6 и ИП — 1926 г.

В ИП в сравнении с предыдущими изданиями сделано около 25 изменений.

Сирень цветет

Звезда. Литературно-художественный альманах. Л., 1930.

Печ. по: ИП. С. 171–204.

Авторская датировка в альманахе и первом отдельном издании (1930) — сентябрь 1929 г., в СС 6 — без даты, в ИП — 1929 г.

В альманахе и СС 6 повесть разделена на 8 глав. В отдельном издании 1930 г. нумерация отсутствует, но те же главы выделены буквицами. В ИП текст разделен уже на 10 глав.

Из всех повестей книги «Сирень цветет» подверглась наибольшей правке, в ИП в текст внесено более 40 изменений.

В частности, существенно сокращен пародийный фрагмент в главе 6 (по прежней нумерации — 4-й), имеющий в виду, прежде всего, поэтику Ю. Олеши, и шире — описательно-метафорическую, орнаментальную прозу, а с другой стороны — стилистику почвенно-областническую, диалектную. Вместо «В мире была скамейка… затыркало, закурчавилось» в СС 6 было:

В мире была скамейка.

И вот в мир неожиданно вошла

папи-

рос-

ка,

котору-

ю

человек

раздумчиво

и

медленно

захватил своими ровными, матово-желтыми, слегка выпуклыми зубами (зубами ли?), полураскрыв для этой цели свое едало на полсантиметра и двенадцать миллиметров. При этом он обнаружил бледно-красные, скорее розовые или, вернее, синеватые десна, сплошь утыканные зубами, как плесенью. На верхней десне была небольшая (еле заметная) темная точка, которая при свете луны теперь чуть мерцала себе, и только опытный зоркий глаз художника мог увидеть ее на пользу и во славу отечественной словесности.

Море булькотело. Трава немолчно шебуршала. Суглинки и супеси давно осыпались под ногами влюбленных.

Девушка шамливо и раскосо капоркнула, крюкая сирень.

Рассея, Рассея, мать ты моя Рассея! Эх, эх, чорт побери!

Море, то есть, вообще, озеро, булькотело и опалом и бирюзой отливало, кивало, рвало. Кругом опять чего-то художественно заколюжило, затыркало, закурчавилось.

(С. 108–109)

Первые повести

Можно предположить, почему в окончательном варианте две первые сентиментальные повести Зощенко были выделены в особый раздел. Шесть других текстов строились не только на изложении фабулы, но и на прямом диалоге Автора с критикой и читателем. Здесь сложно переплетались рассказ о событии и событие рассказывания. «Коза» и «Мудрость» основываются на чистой, «голой» фабуле и тем самым ближе к традиции классической новеллы. Принципиально важная для Зощенко 1920-х гг. партия повествователя здесь отсутствует.

Мудрость

Прожектор. 1924. № 15.

Печ. по: ИП. С. 295–304.

В СС 6 датирована 1924 г., в ИП — 1920–1924 гг.

В первых изданиях, включая СС 6, главный герой именовался Иваном Алексеевичем Зотовым. Начиная с «Избранных рассказов» (Л., 1931), он превратился в Ивана Алексеевича Зощенко, родственника Автора. За исключением этого переименования, текст во всех изданиях остался неизменным.

Коза

Круг. Альманах артели писателей. Кн. 1. М.; Пг., 1923.

Печ. по: ИП. С. 312–332.

В «Рассказах» (Пг., 1923) и СС 6 датирована 1922 г., в ИП — 1920–1922 г.

По воспоминаниям В. В. Зощенко, повесть написана летом 1922 г. в Сестрорецке: «Михаилу мы с Ольгой устроили „кабинет“ в бывшей ванной комнате — Ольга притащила досок, положила их на ванну, набили матрасник сеном — и во время своих довольно частых приездов Михаил помещался в этой „ванной“, в которой он написал свою „Козу“» (Мат 1. С. 66).

М. П. Синягин (Воспоминания о Мишеле Синягине)

Новый мир. 1930. № 12.

Печ. по: Зощенко М. М. П. Синягин (Воспоминания о Мишеле Синягине). Л., 1931. 80 с.

На обложке первого отдельного издания — иной вариант заглавия: «Воспоминания о М. П. Синягине». В ИП на титульном листе появился заголовок «Мишель Синягин», а первоначальный вариант стал внутренним заглавием, помещенным после «Предисловия».

В СС 6 и первом отдельном издании предисловие датировано 3 сентября 1930 г., в ИП осталось лишь указание на месяц: сентябрь 1930 г.

В СС 6 и ИП главы пронумерованы (их 11).

В СС 6 предисловие заканчивалось абзацем: «Необходимо еще отметить, что автор, вероятно, в дальнейшем издаст эти воспоминания отдельной книжкой, в которой будут напечатаны фотографии главных действующих лиц, а именно: М. П. Синягина, его жены, матери и тетки».

В отдельном издании повести Зощенко выполнил обещание, сопроводив текст четырьмя фотографиями неизвестных, подписанными именами героев повести, и, соответственно, сняв последний абзац предисловия.

Эта история имела продолжение. Сохранилось любопытное свидетельство современника: «Спустя некоторое время после выпуска М. Зощенко „Воспоминаний о Синягине“ в Союз писателей явился неизвестный солидный человек и протестовал против опубликования в книге его ранних фотографий (оказался в действительности жив и здоров). Смеялись. Успокоили.

Известно, что Зощенко вклеил в эту книгу старые неизвестные фотографии, приобретенные им случайно у какого-то фотографа, и превратил их в портреты своих героев!» (Басалаев И. Записки для себя // Минувшее. Исторический альманах. Т. 19. М.; СПб., 1996. С. 461).

В ИП в текст было внесено более 60 изменений в обычных для Зощенко 1930-х гг. направлениях: психологическая детализация и упрощение, «выпрямление» сказа: «колбасилась» заменено на «носилась», «арапская женщина» — на «крайне энергичная женщина», «опутали как сукинова сына» — на «опутали как болвана», «спер» — на «стянул» и т. д.

Вариант ИП см.: СС 3. Т. 2. С. 175–216. Однако «Ленинград» по всему тексту здесь заменен на «Петроград», что отвечает исторической правде, но нарушает принцип сказовой манеры Зощенко.

См. публикацию чернового автографа повести: Повесть «М. П. Синягин». К творческой истории произведения / Публ. В. Ю. Вьюгина // Мат 2. С. 11–70.

Письма к писателю

Зощенко М. Письма к писателю. Л., 1929. Второе измененное издание: СС 6. Т. 6. С. 1–179.

Печ. по: УГ. С. 345–431.

Замысел книги, вероятно, стал формироваться у Зощенко со второй половины 1920-х гг.

23 августа 1927 г. К. Чуковский записывает большой монолог писателя: «У меня психостения, и я заставляю себя не обращать внимания на шум в редакции, где галдеж со всех сторон. Скоро я начну даже на письма отвечать. Боже, какие дурацкие получаю я письма. Один, например, из провинции предлагает мне себя в сотрудники: „Я буду писать, а вы сбывайте, деньги пополам“. И подпись: „С коммунистическим приветом“. А другой (я забыл что). Хорошо бы напечатать собрание подлинных писем ко мне — с маленьким комментарием, очень забавная вышла бы книга» (Чуковский К. Дневник. 1901–1929. М., 1991. С. 409–410).

30 октября того же года Чуковский воспроизводит рассказ Зощенко, который позднее станет основой главки «Драма на Волге»: «Ах, я только что был на Волге, и там вышла со мной смешная история! По Волге проехал какой-то субъект, выдававший себя за Зощенко. И в него, поддельного Зощенко, влюбилась какая-то девица. Все сидела