действие стандартный план отсечки погони. Но погони не было.

Матвей Соболев находился в этот момент далеко отсюда, не в Рязани или в Москве и даже не в Санкт-Петербурге, он был в Испании, в местечке, известном под названием Метеора.

Василий Котов же с Парамоновым и Ульяной отходили после боя на мосту, не слишком прислушиваясь к эфирному эху событий, происходящих в Рязани. Похищение семьи Соболева осталось незамеченным.

БХУДЖАНГАСАНА

Юрьев не стал дожидаться финала поисков контейнеpa в Рязани. Сославшись на важные дела, он оставил Рыкова с семьей Соболева за городом, на теплоходе «Максим Горький», принадлежащем администрации президента, и уехал в Москву.

С одной стороны, дела его и в самом деле ждали, с другой — Юрий Бенедиктович не слишком жаждал контакта с Матвеем Соболевым, оценив его потенциал еще при встрече в Питере. А еще у него был тайный расчет на нейтрализацию Рыкова, который шел к намеченной цели семимильными шагами.

Конечно, можно было отправить Германа вслед за Носовым в «область смыслового хаоса», превратить с помощью кодона в идиота, но кодон работал не как фильтр, постоянно модулирующий излучение «глушака», а как разовый контур и был рассчитан всего на три импульса. Во всяком случае, именно так объяснил его действие Бабуу-Сэнгэ, передавая пульсирующий, теплый, шелковистый на ощупь, буквально живой «желудь» кодона Юрьеву.

— Это копия, — сказал он. — Матрица кодона остается у меня. Уровень данной копии — Эхейх-Гамчикот, если вам это что-то говорит.

Юрий Бенедиктович кивнул. Он знал, что кодон может реализовать пять уровней одной из девяти Сил подчинения, Сил Бога, как их называли. Уровни были зашифрованы текстами каббалы под названиями: Чай-гидиель — Дьявольская Мудрость, Сатариал — Дьявольское Понимание, Гамчикот — Дьявольское Милосердие, Голаб — Дьявольская Жестокость и Тогарини — Дьявольская Красота. Последний уровень был самым мощным и неотразимым и в то же время опасным для обладателя.

— Как только получу «удавы», вы получите кодоны всех уровней, — добавил настоятель Храма Гаутамы. — Надеюсь, это произойдет скоро.

И Юрьев проглотил обидный тон реплики.

Вернувшись в Москву, он встретился с Блохинцевым, который не рискнул участвовать в прямых разборках с Посвященными, обменялся с ним информацией и стал ждать известий из Рязани. Но вечером в тот же день с ним связался Бабуу-Сэнгэ, причем не по телефону через спутниковую связь, а через ментал!

Откровенно испуганный Юрий Бенедиктович открыл свой личный пси-канал, защищенный каскадом виртуальных энергетических уплотнений.

«Бабуу, вы?! Что случилось?»

«Соболев ищет эйнсоф!»

«Откуда вы… не может быть! Он же не знал. Сведения проверены?»

«Не отвлекайтесь на пустые эмоции. Соболев свободно ходит по менталу, не хуже нас с вами, несмотря на пороговый запрет. Он ощупал почти все храмы и соборы на всех континентах, сейчас он в Метеоре…»

«Где?!»

«Я же сказал, отключите свою эмоциональную сферу. Он был в Метеоре, где проходил Большой сход координаторов всех Союзов Неизвестных, и теперь знает о цели схода».

«Откуда у него сведения об эйнсофе?»

«Скорее всего от Хранителей, они ему почему-то благоволят. Но зная о существовании „зоны пересечений миров“, он не ведает ее координат. Пока. Если узнает и доберется туда — произойдет новое Изменение реальности, и боюсь, нам в той новой реальности не будет места».

«Значит, надо, чтобы он не добрался».

«Перехватите его во что бы то ни стало! Вы еще не использовали кодон?»

«Один раз».

«Кто?»

«Носовой».

Недолгое молчание в эфире ментального поля.

«Хорошо. Соболев взял билет на самолет Мадрас — Рим — Париж — Москва. Вылет в десять утра по Москве».

«Может, не стоит торопиться с перехватом? У нас его семья».

«Какого дьявола?! Извините. Чья это идея?»

«Рыкова. Но я поддержал».

«Я лечу к вам, ждите. Если с семьей Соболева что-нибудь случится, мы проиграли!»

«Я так не считаю. Заложники всегда были инструментом давления, и, смею вас уверить, неплохим инструментом».

«Вы не понимаете. Соболев — незавершенный аватара, одно из воплощений Будды, если хотите. На пределе воли он способен инициировать эйнсоф даже на расстоянии… правда, он этого не знает».

«Что же делать?»

«Пора принимать бхуджангасану[216]».

Юрьев понял. Принять позу змеи в символическом смысле означало принять стойку для нанесения удара.

«Что должен делать я?»

«Немедленно приступайте к разработке плана уничтожения всех трех эйнсофов, одного на нашей территории, двух других в Египте и в Австралии. Нужны точечные ядерные удары по соборам и храмам. Носитель — ракета класса „земля-земля“, но в принципе удар можно нанести и с воздуха, с самолета, и с подводной лодки. У вас есть связи во всех военных сферах, рассчитайте доступ, прикиньте, кого надо запрограммировать… короче, нужен детальный план».

«Но ведь эйнсоф разрушить нельзя…»

«Мы уничтожим соборы, города, точные координаты эйнсофов будут потеряны, а радиация в месте удара не позволит Соболеву какое-то время бродить по руинам. Мы же, собравшись вместе, нейтрализуем его. Все поняли?»

Юрьев, ошеломленный перспективой, молчал.

«До встречи, — добавил Бабуу-Сэнгэ. — Я пошлю своих людей на его перехват сам. Не отвлекайтесь. Давайте план».

Канал связи через ментальное поле Земли истончился, растаял.

Юрий Бенедиктович, сидевший дома в своем любимом кресле перед телевизором, так и остался в позе ослепленного жутким видением человека. Потом стряхнул оцепенение и перешел в кабинет, где стоял компьютер. Бабуу сравнил план уничтожения эйнсофа с позой змеи, готовой к броску, но Юрьев далеко не был уверен, что сможет принять бхуджангасану. Ворочая миллионами, управляя коллективами людей, властными структурами, он не был готов к личному участию в напряженном действии. Жить хотелось без особого риска, нажимая на рычаги управления государством издали, дистанционно. Умирать должны другие,