такой! Есть еще у нас клад — на пустоши, тоже паны зарыли. Лежит он под треугольной плитой. Годов пятнадцать назад собрались человек до пятидесяти этот клад добывать… да видно тоже был положен с приговором, а отговора никто не знает. Копали, копали… запустят щуп — слышно, как бы в дерево ударяется и близко, покопают еще — все столь же глубоко, потому что клад в землю уходит. Помучились, да так и отступились (Карелия, Криничная, 84).

***

Места, в которых спрятаны клады, — лес, поле, пещеры, горы, подземелья старых замков. Клады часто зарывали под камнем, корнями дерева. Клад может быть сокрыт во дворе и даже в пределах дома, например в стене, в погребе, под печкой.

***

Раз тоже кладь положили. Сделали маленький ящичек и где-то под матицу [матица — главная балка, на которой держится потолок в избе] в доме затолкнули. Вот эта старуха умерла, сын вырос, женился. И как уедет сын, молодуха останется, спит спокойно, вдруг орет кто-то: «Отойди — упаду! Отойди — упаду!» Она спичкой чиркнула, подошла — свешивается гробик. Когда муж приехал, она рассказала: «Так и так, третью уж ночь гроб выпадает». Страшно им стало, перекочевали в другую избу. Тут соседи собрались, с ружьями покараулили, но ничего не вышло. Как-то осенью зашел к ним мужчина: «Пустите ночевать, весь перемок». Они и говорят: «Вон, иди, у нас изба соседняя, там ложись на печку, а у нас тут ребятишек полно». Он на печку лег. Вот подошла полночь. Кто-то и заревел: «Отойди — упаду!» А он не сробел и говорит: «Падай!» Ну, упал этот гробик, он посмотрел: ага, самородки золота. Он сказал хозяину: «Вот какое чудо-то было. Это был клад положен на вас, а вы боялись» (Восточная Сибирь, Зиновьев 1987, 288).

***

Клады, закопанные в земле, поднимаются на поверхность, открываются или светятся из-под земли — тогда их можно увидеть и забрать. Считается, что в эти минуты они «пересушиваются» или «горят». Такое бывает раз в десять или пятнадцать лет или раз в году. Обычно это случается в ночь накануне Ивана Купалы, в Вербное воскресенье или полночь перед большими праздниками: перед Рождеством, Новым годом, Благовещеньем, Юрьевым днем, Пасхой. Клады ищут в день апостола Симона Зилота (10/23.05), имя которого ассоциируется с золотом. Отправляясь за кладом, нужно снять с себя крест и пояс — ведь клад связан с нечистой силой. Когда вынимаешь клад, нельзя разговаривать, иначе он исчезнет.

Иногда клад заклинается на какой-то определенный срок (например, на 500 лет), после которого любой может его забрать. По истечении срока «чистые» клады постепенно поднимаются на поверхность, а «нечистые» уходят в глубь земли. Если срок клада истек, он сам показывается людям. Но показывается он не в виде денег, а в виде животного и даже человека. Клад может показаться в виде старика, часто сопливого, красивой девушки, а также медведя, лошади, барана, собаки, волка, козленка, котенка, петуха, голубя или даже предмета, например клубка.

***

«Раньше все клали клады. На ребятишек клали деньги. Одна бабушка и положила деньги на внучку: вот вырастет внучка, пусть ее будут деньги. И никто не знал. Старуха умерла. Внучка выросла до трех лет. Мать вернется с поля, а она ей: «Мама, ты мне оставила молочко, а у меня его кошечка пестренькая вылакала!» А мать закрывала ее в доме, а кошечек никаких не было. Женщина начала бояться, спрашивала старух: де, у меня девочка обижается, что кошечка какая-то ходит и ест ее молочко. А я с подворья окошки замкнула, не должна бы кошка быть. А одна старуха знахаркой была, она и говорит: «Ты купи ленточку метра три. И накажи дочке: как прибежит кошка да станет молоко лакать, пусть она ей покрепче завяжет ленточку на шею. Вот она так и сделала и наказала: «Если будет кошечка молочко лакать, ты ей ленточку на шею завяжи». Закрыла дверь и на работу ушла. Приходит вечером: «Ну что, дочка, завязала?» — «Завязала». Женщина снова пошла к старухе: «Что ж теперь делать-то? Завязала дочка, а кошки нету». — «А пойдем посмотрим». Пришли, залезли в подполье и посветили. А эта ленточка свисает из-под балки. Потянули — а там деньги (Восточная Сибирь, Зиновьев 1987, 189–190).

***

Нужно только догадаться, что это клад, и правильно себя вести — выполнить просьбу, с которой клад обращается к человеку. И уж конечно, не жадничать и не просить большего. Иначе он снова уйдет в землю.

***

В наших лесах разбойничали много, а при разбоях клады часто оставались. Когда награбленное деть было некуда, мать сыра земля укрывала. Наши мужички все поискивали эти клады — хотели обогатиться. И вот мужик один — Васька Косой с Красного Усада — нашел-таки клад. Только до одной денежки дотронулся, как вышел из земли солдат в шинели длинной и с винтовкой. И самородок с целую солдатову голову подает Ваське. Васька остолбенел, конечно, но подарочек прихватил. А солдат его и спрашивает: «Ну, хватит ли тебе, мужичок?» А Васька — хват, своего не упустит. «Нет, — говорит, — мне бы еще чуток!» Солдат вздохнул тяжело и говорит: «Тридцать лет лежал-лежал, только свет увидал, а теперь по твоей жадности назад идти — клад стеречь». Только сказал и исчез. И клад пропал, как будто его и не было. И самородок исчез. Как мужики тут все ни перекопали, клада не нашли. Сквозь землю ушел (Нижегородская обл., Корепова 2007, 285).

***

Место, где находится клад, можно определить по характерным признакам: когда сокровища поднимаются на поверхность земли, на этом месте виден огонь, отблески света или бледные огоньки. По ночам там горит свечка.

***

Пугало меня около часу дня. Сначала показалось как белая собачка под кустом, потом она обернулась белой птичкой… Ночью мне приснилась моя умершая бабка, которая сказала, что это золото сушилось. Нужно было его чем-нибудь ударить и сказать: «Что ни есть — мое» — и тогда в руки брать. Раньше заклятье делали и закапывали золото. Так через десять или пятнадцать лет оно сушится, пересушивается, горит красным огнем и пугает. Нужно было сказать: «Что ни есть — мое», тогда оно бы на месте осталось.

В Глухове около реки закопаны деньги, но никто их не может найти, потому что их черт стережет и прячет в землю и только издевается над людьми. Ночью часто блестит огонь и перемещается по нолю, а баран бегает и блеет. Баран-то — это черт. Кто пойдет искать деньги, то