Вадим читал где-то, что на северные народы, долгое время не знавшие даров Бахуса, веселящие напитки действуют с особой губительностью. Хотел было заступиться за соотечественников, сказать, что не все из них ставили своей целью споить лопарей, но в этот миг Аскольд соизволил разлепить свои бельмы и глянуть на вошедших.

– Ваньц пога! – прикрикнул он на Аннеке, как на шелудивую собачонку.

– Он хотеть, чтобы я выйти, – перевела она с легким стеснением.

– Ну так выйди. Мне важно, чтобы он говорил откровенно.

Наверное, неправильный тон взял. Аннеке приобиделась, вышла, вздернув носик. Не надо бы с ней так. Но, с другой стороны, не терпелось услышать, что скажет Аскольд, а для этого общение в формате «тет-а-тет» выглядело наиболее подходящим. Едва полог за вышедшей Аннеке коснулся земли, Вадим приступил к выпивохе, возлежавшему на охапке лисьих и заячьих шкурок в позе античного эпикурейца.

Для вящей выразительности применил уроки незабвенного Макара Чубатюка:

– Телись уже, юкагир! Что ты губами плямкаешь, как Вера Холодная?

Аскольд влил в себя еще глоток своего горлодера, обтер рот рукавом затасканной шубейки, которую, как узнал Вадим, лопари называли «печок», действительно поплямкал губами и выдал:

– Аскольд Черный Человек не знай. Аскольд с ним дружба не води.

– Что же ты р-резину тянул? Не знаешь ничего, так и скажи! Зачем тогда девушку выгнал?

Аскольд, не отличавшийся скоропалительностью, еще поплямкал, поцедил розовую микстуру. Отгрузил новую партию увечных слов:

– Аскольд Черный Человек не знай. Аскольд знай, где Черный Человек живи. Дай Аскольд спирт, Аскольд покажи.

Предложение вызвало у Вадима живой отклик.

– Покажешь? Это другое дело… Но спирта у меня нет.

– А что есть?

Вадим покопался в карманах шинели, нашарил банкноту.

– Деньги есть. Червонец. Ты же из пампасов своих выходишь иногда? Чтобы мех продать, так? Стало быть, в деньгах разбираешься.

Вот тут Аскольд проявил живость, которой Вадим от него не ждал, – вытянул руку, удлинившуюся, как гуттаперчевая лента, схватил червонную бумажку, поднес к носу.

– Настоящий?

– А то! Считай, на дармовщину получишь.

На том и условились. Вадима донимали угрызения совести: надо было подойти к Аннеке, извиниться. Но, если заговоришь с ней, она беспременно спросит, чем завершились переговоры с Аскольдом. А этого ей знать не нужно. Разволнуется еще, чего доброго, передаст Чальму, тот поднимет ор, и пиши пропало. Поэтому Вадим, хоть и чувствовал себя последней свиньей, покинул стойбище в компании Аскольда с соблюдением всех правил конспирации.

Вышли ночью, при свете выщербленного месяца. Вадиму он был без надобности, но Аскольд, хоть и обладал чутьем зверобоя, видеть в темноте не умел. Экипировка лопаря состояла помимо одежды из зазубренного ножа с наборной рукоятью и видавшей виды берданки, из которой он, по собственному утверждению, мог поразить любого зверя с расстояния в сто шагов. Его топорные, самолично выструганные лыжи скользили плавно и быстро, при этом палками Аскольд не пользовался. Удивительно было наблюдать, как пьянчуга, еле вставший на ноги с похмелья, в одночасье обрел устойчивость и подвижность и мог бы, наверное, посостязаться в скорости бега с самым быстроногим оленем ловозерских тундр. Вадим прилагал все усилия, чтобы не отстать.

Когда преодолели версты три, Вадим разглядел впереди знакомую загородку из колючей проволоки. В одном месте она была прорвана, там дыбилась плохо различимая темная масса.

– Лось, – кинул, не оборачиваясь, Аскольд. – Осень бегай, ограда задевай, помирай…

Убили животное, конечно, не стальные колючки, а все тот же электрический ток. Сохатый запутался в проволоке длинными ногами, стал биться, получая разряд за разрядом, покуда не издох.

Вадим подумал, что Аскольд направляется к проделанной лосем бреши, но лопарь, не доехав до проволоки, свернул в сторону.

– За ограда не ехай. Там Черный Человек на куски разрывай.

Про разорванных на куски Вадим уже знал. Отчего-то вспомнился гул, слышанный на днях. Если Черному Человеку хватило навыка и технических возможностей, чтобы окружить свое логово электрической изгородью, то что ему стоило установить для подстраховки еще и мины?

– Куда же мы едем?

– На озеро.

Аскольд чуть согнул колени и эластично соскользнул с крутого берега на задрапированный рассыпчатым снежком лед. Вадим понял его маневр. Владения Черного Человека вплотную примыкали к кромке Сейда. Понаставив везде смертоносных заслонов, он не сумел перегородить водоем. В теплое время года этот недочет не представлял важности, так как озерная гладь просматривалась с побережья как на блюдце, тем более в полярный день, когда солнце на Крайнем Севере не заходит за окоем. Любые попытки подплыть отсюда на челноках могли быть пресечены немедленно.

По-другому обстояло дело зимой. Поверхность Сейда покрылась прочной ледовой кожурой, пройти по которой было не сложнее, чем по земле. Этим и воспользовался Аскольд. Правда, выказал осторожность: умерил бег втрое, лыжами не шаркал, прислушивался.

Над котловиной, где лежало священное озеро саамов – то, с которым связывали столько тайн и к которому так стремился Барченко, – навис расшитый звездами небосвод. Задравши голову, Вадим рассмотрел Малую Медведицу, а в ней – Полярную звезду, чей зов привел на край света московскую экспедицию. Звезда сияла лучисто, казалась объемной. Причудливые колышущиеся тени лыжников падали на замерзшее озеро, стелившееся под ногами, словно каток. И все вокруг было погружено в мистическую ауру, какая возникает в местах, называемых спиритами «областью сильной энергетики». Как тут не поверить в сказания о Куйве, Великом Аййке и других необычайных существах? Черный Человек, кто бы он ни был, органично вписывался в их сообщество.

Задумавшись, Вадим по инерции тыкал в лед палками и передвигал лыжи, почти не глядя под ноги. И кабы не осмотрительный Аскольд, угодил бы в полынью, внезапно разверзшую черное жерло прямо на пути. Лопарь вовремя толкнул зазевавшегося русского, и тот проехал в каком-нибудь дюйме от провала, где воду обволакивала лишь тонкая кристаллическая пленка еще не окрепшего льда.

Вадим насчитал таких лунок с полсотни. Они вытянулись вдоль берега правильным рядком.

– Вы что, здесь всем стойбищем р-рыбачите?

– Саами в Сейде рыба не лови. Дыра Черный Человек делай.

– Зачем?

– Аскольд не знай… Черный Человек близко, тише говори. Если Черный Человек слышай, сразу убивай.

Вадим примолк. Теперь не было нужды рвать сухожилия и выпрыгивать из штанов, чтобы догнать Аскольда, ибо охотник перешел с бега на шаг, становившийся все медленнее.

Появилась возможность оглядеть приблизившийся берег и истыканный полыньями участок озера. Не иначе целая община удильщиков здесь потрудилась! Буравили лед с отступом метра в четыре, изрешетили его, как дуршлаг. Завидная работоспособность!