– Он идет домой один, вероятно, с сообщением.

– Не думаю, чтобы там было послание, сэр. Он не сделал ничего, что могло бы быть записью, и вообще не говорил.

– Она, – уточнил Блейн. – Биологи говорят, что мошкит – женщина. Оба маленьких существа – тоже, и одна из них беременна.

– Беременна… Я должен был заметить это, сэр?

Блейн усмехнулся.

– Как вы могли заметить? И где? Вы даже не обратили внимания, что у всех маленьких существ по четыре руки.

– По четыре?…

– Не думайте об этом, мистер Уайтбрид. Вы не видели послания, но вы просто не знаете, что мошкита запрограммировала – или собрала – автопилот, прежде чем корабль ушел. Да и сам пустой корабль может быть посланием. Мы готовы к гостям, Джек?

Каргилл кивнул.

– А если не мы, то можно держать пари, что готов «Ленин».

– Не рассчитывайте на слишком большую помощь от «Ленина», Номер Первый. Кутузов считает, что интересно посмотреть, сможет ли «Мак-Артур» выстоять против мошкитов. Он не должен делать ничего, только наблюдать, а затем отправиться домой.

– Это… это непохоже на адмирала, сэр, – запротестовал Каргилл.

– Вы бы не сомневались в этом, если бы слышали его разговор с доктором Хорватом. Наш министр по науке уговаривал адмирала держаться в стороне, и Кутузов дал ему свое слово, – Блейн повернулся к гардемарину. – Уайтбрид, вовсе не обязательно говорить об этом в кают-кампании.

– Да, сэр.

– А сейчас, поскольку у нас есть время, посмотрим, что вы запомнили о корабле мошкиты, – Блейн коснулся переключателя, и несколько изображений чужого корабля появились на его стенных экранах.

– Это то, что пока известно компьютеру, – объяснил Род. – Мы уже воссоздали внутренний вид корабля. Он не защищался от нашего зондирования и ничего не прятал, но это не значит, что все там легко можно понять.

Блейн взял световую указку.

– Здесь находится жидкий водород, а здесь – тяжелые машины. Вы видели что-нибудь из этого?

– Нет, сэр. Но эта задняя панель выглядела так, словно могла поворачиваться.

– Хорошо, – Блейн кивнул, и Каргилл набросал на экране эскиз.

– Так? – спросил первый лейтенант. – Отлично, – он коснулся кнопки записи. – Теперь нам известно, что там было довольно много водородного топлива, скрытого в убежище. Двигатель корабля ионизирует его, разогревает и обогащает горячими парами углерода. Этим занимается большая часть машин. Где это было?

– Сэр, а разве не следовало бы быть здесь главному инженеру?

– Он должен быть здесь, мистер Уайтбрид, но, к несчастью, на корабле одновременно случаются десятки происшествий, и командор Синклер нужен везде. Он еще получит возможность встретиться с вами… Джек, не забудь об основах философии мошкитов. Мы создаем особые механизмы для каждой работы, а в том зонде все выполняло четыре или пять перекрывающих функций сразу. Может, поэтому мы видим так много механизмов.

– Да, сэр… Но… капитан, этот корабль создан для выполнения минимального количества функций. СОЗДАН. А мы не можем подобрать оборудования для выполнения половины их.

– Да, с нашей технологией это невозможно, – задумчиво сказал Блейн. Затем усмехнулся широкой и дерзкой улыбкой молодого человека. – Мы, должно быть, выглядим как комбинация микроволновой печи, ионизатора топлива и сауны. Ну, ладно, теперь сам чужак. Ваши впечатления, мистер Уайтбрид. Она разумна?

– Она не поняла ничего из того, что я говорил. За исключением того случая, когда я заорал: «Убери силовое поле!». Это она поняла мгновенно. Но больше ничего.

– Ты слегка отредактировал это, парень, – сказал Каргилл, – но забудем об этом. И что ты думаешь? Что чужак понимает английский? Или что она прикидывается?

– Я не знаю. Она не понимала даже моих жестов, за исключением одного. Это было, когда я передал ей ее собственный скафандр… Это был хорошо понятый намек, сэр.

– Она может быть просто глупой, – сказал Род.

– Она – астероидный шахтер, капитан, – медленно сказал Каргилл. – Это можно сказать с достаточной уверенностью. По крайней мере, это корабль астероидного шахтера. Крючья и зажимы на корме могут служить для подвешивания руды или содержащих воздух камней.

– И что? – вопросительно сказал Блейн.

– Я знал нескольких астероидных шахтеров, капитан. Они упрямы, независимы, уверены в себе и молчаливы. Они доверяют друг другу свои жизни, но не своих женщин или имущество. И они забывают, как говорят в других местах, по крайней мере, так это выглядит.

Оба с надеждой взглянули на Уайтбрида, который сказал:

– Я не знаю, сэр. Просто не знаю. Она не глупа. Вы, должно быть, видели ее руки, копающиеся внутри панели, что-то переделывающие, создающие новые схемы, переградуирующие несколько приборов одновременно. Так это выглядело. Возможно… Может быть, наш язык жестов просто не сработал. А почему – я не знаю.

Род нажал пальцем на свой нос.

– Было бы удивительно, если бы он сработал, – задумчиво сказал он. – Это единственный экземпляр совершенно чужой расы. Если бы мы были чужаками и захватили астероидного шахтера, какие выводы мы могли бы сделать об Империи? – Блейн налил кофе в свою чашку, затем в чашку Уайтбрида. – Ну что же, команда Хорвата более подходит для этих дел, чем мы. Пусть они и работают с мошкитами.

Сэлли Фаулер смотрела на мошкиту с чувством глубокого расстройства.

– Я не могу решить, кто из нас глуп – она или я. Вы видели, что произошло, когда я начертила ей доказательство теоремы Пифагора?

– Угу, – Реннер усмехнулся. – Она разобрала ваш карманный компьютер на части и снова собрала его. Она не нарисовала ничего. Все-таки кое в чем она глупа, – сказал он очень серьезно. – Я не хочу оскорбить вас – вы заслуживаете всяческого доверия – но она чертовски доверчива. Возможно, она руководствуется инстинктом самосохранения.

Сэлли кивнула, следя за работой мошкиты.

– Она гений в создании вещей, – сказал Реннер. – Но она не понимает языка, жестов и рисунков. Разве можно быть гением и слабоумным одновременно?

– Ученый-идиот, – буркнула Сэлли. – Это бывает у людей, но довольно редко. Дети-дебилы, которые могут извлекать кубические корни и решать в уме логарифмы. Математические гении, которые не умеют зашнуровать своих ботинок.

– Это различие в восприятии, – заметил Хорват, занимавшийся изучением малых мошкитов. – Она поняла, что картина – это картина. Ваши рисунки… Боже правый, что там происходит?

Кто-то пронзительно кричал на трапе.

Каргилл вызвался проводить Уайтбрида к ученым. Конечно, он не сомневался, что Уайтбрид и сам найдет дорогу к комнате отдыха, куда поместили мошкитов, пока техники делали клетку для малышей, но Джека Каргилла мучило любопытство.