и это очень нелегко!

Я прощение у тебя прошу,

Вернись, я больше не могу!

– Глупая, тебе не за что просить прощения. Только я виноват во всем. Прости, я так и не смог сказать, что люблю тебя. Безумно люблю, и мои чувства будет неизменны до последнего вздоха, – нежно поцеловав ее в губы, встал с кровати.

Еще минуту смотрел на нее, пытаясь запечатлеть в своей памяти ее образ.

– Я вернусь к тебе милая. Только дождись.

Ушел, закрывая дверь и давая себе обещание, во что бы то ни стало остаться в живых.

*****

Фары машин пробивали кромешную темноту, освещая лишь узкую дорогу, ведущую к закрытому поселку.

Преодолев половину пути, свернули в сторону леса и заглушили моторы.

– Дальше будем добираться без машин, – сказал Хамран, выходя из джипа.

 Вышел следом за ним, пряча за пояс пистолет.

Вся наша тщательно готовящаяся операция пошла коту под хвост и оставалось только импровизировать.

Этой ночью произойдут серьезные движения, которые приведут в тонус всю нашу диаспору.

Открыв багажник, вытащил автоматы, и протянул один Хамрану.

Адреналин захлестывал. Все были на эмоциях, и никто не мог знать, что приготовил нам безжалостный режиссер по имени жизнь.

За считанные часы мы сделали невозможное и собрали большое количество людей, готовых прикончить мразь, даже ценой собственной жизни.  Не меньше пятидесяти вооруженных до зубов ребята ждали дальнейших наших распоряжений.

 Все без исключения были в курсе кто такой Давуд, и какую серьезную опасность он из себя представляет.

За последние дни, пока вникал во всю подноготную криминального мира, Хамран рассказывал, как Давуд сколотил свое состоянии у себя на родине. Из мелкого вора и барыги, он превратился в крупного наркоторговца, с каждым годом подминая под себя мелкие группировки. Добившись огромного влияния в свое стране, как ненасытное существо, не стал довольствоваться тем, что имеет и начал пробивать каналы в России.

За время подготовки операции, я успел узнать много подробностей о грязных методах, благодаря которым он добивался своих целей. Давуд не брезговал ничем, услышав о некоторых, даже у меня бежали мурашки по коже. Эта тварь наводила ужас, убивая с особой жестокостью и цинизмом.

Никто не знал, чем все сегодня закончится, надеясь, на положительный исход битвы. В противном случае, если все сорвется, предпочитали сами покончить со своей жизнью, чем попасться в лапы к этому ублюдку, понимая, что Давуд, распотрашит нас, как свиней и не поморщится.

 Заранее разделившись на группы и обсудив кто за что отвечает, двинулись в сторону того места, где располагался особняк Давуда.

За четверть часа, добрались до крайней пристройки. Все было тихо. Осмотревшись и не обнаружив никаких препятствий, продвигались к главным воротам. Сейчас главное действовать слаженно, не выдавая себя, подобраться, как можно ближе.

 Остановившись возле большого забора и сняв одного охранника, стали бесшумно взбираться на кирпичное ограждение.

– Погнали, – махнул я, давая команду ребятам, чтобы рассредоточились по всему периметру территории.

Через несколько минут началась стрельба.

Дальше перед глазами замелькали действия, походившие на кадры из высокобюджетного фильма.

– Не позволяйте ускользнуть ни одной твари, положить всех – крикнул я, отстреливаясь и пробираясь к основному зданию.

– Пусть сдохнут, как собаку и этот дом будет их братской могилой, – сказал Хамрану, стоящему возле меня.

Быстро бежал к стене, уворачиваясь от свистящих рядом пуль.

В ход пошли гранаты, оглушая так, что в ушах звенело. Повсюду чувствовалось дыхание опасности. Я оказался в самом эпицентре событий, но ребята меня страховали, давая возможность заскочить в дом.

 Оказавшись в помещении, равнодушно и безжалостно ложил всех без разбора. Тела падали, захлебываясь собственной кровью.

Ступив на это черный путь, нет места жалости и сожаления. Я менялся, настойчиво убивая в себе прошлую личность.

Я будто с разбегу окунулся в кровавый мир, который отныне будет сопровождать меня оставшуюся жизнь.

Пару парней шли со мной бок о бок, прикрывая по сторонам. Сердце билось в бешеном ритме, отдавая в ребра. Видел, как кого-то из наших тоже положили. Суки! Но без этого бы не обошлось.

 Каждый, кто сейчас находится со мной, имел все шансы оказаться с простреленной башкой, но никто не отступал.

 Смерть дышала в спину, но все понимали, как необходимо взять за яйца противника. Знал, что мои ребята будут биться до последнего вздоха, выгрызая победу зубами.

 Стены окрашивались кровавыми брызгами, а мы шли шаг за шагом, разыскивая главную гниду этого притона.

На улице выстрелы не затихали, говоря о том, что еще не все враги повержена, а в доме напротив стояла зловещая тишина, и никто не преграждал нам путь.

Обнаружив двухстворчатую преграду, распахнул ногой массивную дверь, и скривился довольной улыбкой.

 В кресле сидел грузный, небольшого роста, человек с узкими щелками вместо глаз. Эта мразь спокойно попивал коньяк из широкого бокала и посматривал в мою сторону.

– Удивил меня, гаденыш, – улыбнулся, поставив свой бокал на стол и на его пальце блеснула массивная золотая печатка. Окинул меня своим колючим взглядом, оценивая всю ситуацию. – Решил наведаться ко мне в гости? Ты бы хоть предупредил, и я бы поляну накрыл, – пытался шутить он, а глаза бегали от страха. Он прекрасно знал, что я пришел не просто поболтать о жизни, а прикончить его.

– Молись, я по твою душу!

– Пришел меня убивать? – его лицо становилось бледного цвета, выдавая его эмоции и испуг перед смертью. Никто не хотел умирать, даже такая падаль, как он.

Я молча подходил к нему все ближе и ближе, целясь прямо в голову.

– Кишка тонка. Так же, как и у твоего братца, – его рука потянулась под стол, и прозвучал выстрел моего пистолета.

– Твою мать! – вскрикнув он, морщась от боли и по его лицу заходили желваки.

– Еще сомневаешься? – наблюдая, как его рукав рубашки быстро окрашивается в алый цвет.

Он застонал, но продолжал скалится своими кривыми, желтыми зубами.

– Молись своим Богам, сегодня ты отправишься в ад, – проговорил я, продляя его агонию и заставляя мучиться как можно дольше, перед тем как застрелить.

– Даже если убьешь, ты все равно не жилец. Тебе жить осталось считанные часы. Мой пес уже взял след…, – истерически заржал он, зажимая свою руку.

– Закрой свой пасть, падла и молись. Сейчас ты заплатишь за то, что сделал с моим братом и сунулся на нашу территорию.