Что действительно впечатляло, так это коллекция личного оружия, собранная за несколько часов инспекции. Майлз устроил целый спектакль, вдохновенно занося каждую нестандартную единицу в особый список напротив фамилии ее владельца. Офицеры, поморщившись, проглотили и эту пилюлю.

Затем они отправились в судовой арсенал. Первым делом Майлз снял с пыльной полки плазменное ружье и, быстро прикрыв ладонью контрольный индикатор, вмонтированный в рукоятку, спросил:

– Оружие, разумеется, хранится незаряженным?

– Незаряженным, конечно, – пробормотал Осон, странно вытянув шею. Майлз поднял брови, навел плазменное ружье на капитана и положил палец на спуск. Осон сделался белым как полотно. В последнюю секунду, уже нажимая на кнопку, Майлз едва заметным движением сдвинул ствол влево. Сгусток смертоносной энергии просвистел возле самого уха наемника – тот едва успел шарахнуться от брызг расплавленного металла и пластика, в которые превратилась панель у него за спиной.

– Значит, говорите, незаряженным? – почти пропел Майлз. – Дальновидно, сэр, весьма дальновидно.

Осон передернулся всем телом. Когда офицеры вышли, Майлз услышал, как Торн раздраженно прошептал:

– Говорил я тебе!

В ответ Осон прорычал что-то невразумительное.

Прежде чем приступить к проверке инженерного оборудования, Майлз решил дать Базу кое-какие дополнительные инструкции:

– Запомните: с этой минуты вы – старший инженер, командор подразделения дендарийских наемников Бэзил Джезек. У вас жутко крутой нрав, а нерадивыми бортинженерами вы попросту закусываете. После того, как вы увидели, во что они превратили этот прекрасный корабль, вы разорвать всех готовы.

– По правде говоря, они поддерживали его в довольно приличном состоянии, – сконфуженно возразил Баз. – Во всяком случае, я вряд ли справился бы с такими сложными системами. И… как я могу проверять работу техперсонала, если разбираюсь в этом оборудовании хуже их самих? Они мигом догадаются, что я самозванец.

– Ничего подобного. Главное – помнить, кто здесь задает вопросы, а кто на них отвечает. Напустите на себя важность, почаще хмурьтесь и для разнообразия многозначительно хмыкайте. Не давайте им перехватить инициативу… Вот, кстати, неужели за все время службы среди ваших командиров не попался сукин сын, которого все ненавидели, но который всегда оставался прав?

Баз, подумав, кивнул:

– Был такой. Лейтенант Тарский. Мы просто жаждали его отравить, но никак не могли придумать подходящего способа.

– Вот под него и работайте.

– Да не получится у меня! Я ведь никогда… У меня даже сигары нет.

Майлз ринулся куда-то сломя голову и через минуту вернулся с коробкой длинных сигар, изъятых из тумбочки одного из наемников.

– Но я не курю, – забеспокоился Баз.

– Суньте ее в зубы – этого вполне достаточно. Может, даже к лучшему, что вам не придется закуривать – кто знает, какая гадость там внутри.

– Эх, вот отличный способ отравить старикашку Тарского! Жаль, теперь уж поздно.

Майлз поспешил вернуть инженера к действительности.

– Итак, вы сволочь, каких свет не видывал, зануда и сукин сын, который за «не могу знать, сэр» три шкуры с человека спустит. В конце концов, если я сумел это изобразить, вы-то и подавно.

Это был сокрушительной силы аргумент. Баз выпрямился, расправил плечи, откусил кончик сигары и лихо выплюнул его. Потом вдруг задумчиво произнес:

– Один раз я поскользнулся на такой же вот паскудной штуковине и чуть не свернул себе шею. Значит, Тарский? Ну что ж, посмотрим.

Сунув сигару в рот под самым угрожающим углом, он размашистым шагом направился в главный инженерный отсек.

Майлз собрал команду «Ариэля» в зале совещаний. Сам он занял позицию в центре, а Ботари, Элен, Джезек и Даум, вооруженные до зубов, перекрыли выходы.

– Меня зовут Майлз Нейсмит. – Я представляю здесь Свободный флот наемников Дендарии.

– Никогда не слыхал о таком, – послышался чей-то недоверчивый голос.

Майлз ядовито усмехнулся:

– Еще бы. Если бы всякий мог узнать о нашем существовании, немало голов полетело бы с плеч в департаменте безопасности. Лишняя реклама нам ни к чему. Набор только по спецприглашениям. – Майлз не торопясь обвел глазами обступивших его наемников. – И скажу откровенно: если в вашем подразделении такой же бардак, как на этом корабле, лучше б нам с вами не встречаться.

Осон, Торн и старший инженер наемников были настолько обессилены всевозможными придирками ко всему и вся – от банка данных до последней пыльной кладовки, – что едва ли могли реагировать. Осон совсем спал с лица.

Майлз между тем расхаживал взад-вперед, задумчиво и мрачно взирая на собравшихся.

– Не в наших правилах набирать рекрутов, особенно из столь некачественного материала, как тот, что передо мной. Я, лично, хотел бы как можно скорее от вас избавиться: боевой корабль не терпит столь вопиющей расхлябанности, – слушателями явно завладели нервозность и неуверенность, – но моя ближайшая помощница (кстати говоря, настоящий солдат, стоит вас всех вместе взятых) попросила сохранить вам жизнь. – Майлз выразительно взглянул на Элен, вытянувшуюся по стойке «смирно», дабы каждый увидел, от кого исходил акт неслыханного милосердия.

На самом деле Майлз не сомневался, что, представься ей такая возможность, Элен в два счета вытряхнула бы всех в ближайший иллюминатор, уж Осона-то наверняка. Но Элен Ботари, старший помощник и инструктор команды по рукопашному бою, не могла позволить себе столь ужасного проступка.

– Итак, повторяю: я выслушал предложение мисс Ботари, командора-инструктора, и согласился на эксперимент. Суть его заключается в следующем: капитан Осон – бывший капитан Осон – передает мне ваши контракты.

При этих словах ряды наемников заволновались, поднялся ропот. Некоторые вскочили со своих мест, но, к счастью, на мгновение заколебались, кому первому вцепиться в горло – Майлзу или Осону. Прежде чем рябь над морем голов превратилась в сметающую все волну, Ботари, звучно кашлянув, прицелился парализатором в самую гущу наемников. В его водянистых глазах вспыхнул знакомый тусклый огонек, а губы растянулись в оскале.

Брожение в рядах наемников мгновенно прекратилось. Те, кто имел неосторожность вскочить, быстренько уселись, смиренно положив руки на колени.

Вот черт, с завистью подумал Майлз, мне бы так… Увы, секрет Ботари был прост – ненависть загоралась в нем от малейшей искорки, и то, что Майлзу казалось маской, было лицом.

Что касается Элен, в ее лице не было и тени отцовского хладнокровия. Но разгневанная женщина с нейробластером наперевес могла быть еще опасней – немало наемников испуганно обернулись, ожидая первого выстрела именно от нее. Один из них изобразил миролюбивую улыбку и поднял руку, пытаясь что-то сказать, но Элен так на него посмотрела, что наемник опустил глаза и тихонько, как школьник уселся на свое место. Майлз заговорил громче: