Денис бросил взгляд на Пашу, тот листал учебник.

– Буду!

– «Белеет парус одинокий…» – пробубнил Паша.

– «Белеет парус одинокий»! – продекламировал Денис…

Это был самый веселый урок в моей недолгой педагогической практике.

У всех остальных появились свои уникальные сверхспособности:

– подглядывать в учебник так, что учитель не видит;

– беспалевно списывать;

– втыкать в телефон хоть прямо на парте (с условием, что звук выключен или вставлены наушники);

– сидеть на подоконнике хоть весь урок;

– выходить из класса незаметно для учителя (правда, это суперспособность ограничена десятью минутами);

– безнаказанно опаздывать (тоже не больше чем на десять минут);

– удалять оценку, если она тебе не нравится;

– в начале каждого урока вызывать искреннее восхищение учителя (эту способность придумала себе Варвара – девочка, которая меняет наряды ежедневно).

И только Маша так и осталась без суперспособности.

– Мне не надо, – сказала она тихо, – я так…

И впервые посмотрела на меня не ободряюще, а разочарованно.

«Ничего, – мысленно пообещала я ей, – потом ты поймешь, к чему я это все затеяла».

⁂

После этого наши уроки литературы вообще перестали быть уроками. Я мысленно попрощалась с этой работой, поэтому несильно переживала.

Маша села на первую парту, и мы с ней хорошо проводили время. Остальные, заходя в класс, пользовались своей суперсилой и вообще не реагировали на нас. К их чести – сидели тихо, не буянили.

– Вы сдались, да? – спросила у меня Маша через две недели. – Я не осуждаю, вы же у нас не первая. Я понимаю.

А я не сдалась. Нет.

Ладно, кому я вру? В тот момент почти сдалась, потому что мне казалось, что дальше все должно произойти как-то само, а оно все никак не происходило.

Тогда я форсировала события. Задала прочитать вслух диалог из своей любимой книги.

– Даю вам, – говорю, – пятнадцать минут, чтобы сходить в библиотеку.

Библиотека в школе огромная и богатейшая. Жаль, до нее доходят редко. На меня посмотрели как на больную. О, этот незабываемый взгляд шестиклассников – они смотрят на тебя, как будто ты предложила им что-то неприличное. С жалостью и презрением.

– Слушайте, ну так все хорошо было, ну что вы опять? – заныл Денис.

Маша же сорвалась с места и через пять минут вернулась с «Манюней».

– Я готова! – говорит.

И я тихонечко так, с надеждой, спрашиваю:

– Может, тебе помощь нужна?

Первая красавица класса Варвара вскинула руку.

Они начали читать, чередуясь, каждая по предложению – но этот опыт оказался не слишком удачным. Маша читала живо, весело, а Варя делала такие многозначительные паузы, так неуместно улыбалась после каждой фразы, что слушать это было невозможно.

Я попыталась объяснить ей, что главное не то, как ты читаешь, а то – что ты читаешь. Текст – главное. Смысл. Но это было безнадежно. Варя смотрела на меня пустыми глазами, не забывая улыбаться.

Класс гудел, занимаясь своими делами. Заинтересовать удалось только Карину – видимо, ей нравилось слушать про армян. Именно она и взмолилась:

– А можно теперь я? Вместо Вари?

Варвара оскорбленно уступила место у книги. Дело пошло пободрее, но одноклассники все равно не слушали. Но потом прозвучало слово «вши», и все как-то притихли.

Штука в том, что вши бывают и в самых элитных школах. А тут все усугубляется тем, что это «болезнь плебса», то есть говорить об этом нельзя, обрабатываться можно только втихаря, и вместо того, чтобы вывести насекомых за один день, это счастье растягивается на месяцы.

Короче, что такое вши, мои шестиклассники явно знали.

Девочки прочитали страничку. Замолчали.

– А дальше? – спросил Денис.

– Ой, я больше не могу читать вслух, это слишком сложно, – заныла Карина.

– У тебя заслуженная пятерка, – сказала я.

Постаралась выделить слово «заслуженная», но тогда меня никто не услышал.

– Давай я дочитаю, – сказал Денис.

Он забрал книгу у Карины, и дальше они продолжили с Машей. Денис читал получше, но тоже плохо. Текст был очень смешной, и я видела, я видела, что ему нравится, что его слушают! Я видела, что он старается, что подбирает ударения, что ему важно, чтоб над его, а не над Машиными репликами смеялись! Но я держала лицо. Я знала, что радоваться нельзя.

– Спасибо, достаточно, – сказала я равнодушно. – Маша и Денис, заслуженные пятерки. Паша, у тебя суперсила?

Паша кивнул.

– Отлично, значит, тебе тоже пять.

И в этот момент Денис посмотрел на Пашу с превосходством. И у меня появилась надежда.

На следующем уроке я предложила инсценировать сценку. Программа у нас давно горела синим пламенем, но мне было все равно – с тем качеством, с которым эти дети ее проходили, они ничего не теряли.

– Денис, у тебя сегодня супер-пупер-сила, – сказала я, протягивая ему книгу рассказов Гиваргизова, – что бы ты ни делал сегодня, всем будет казаться, что ты прекрасный актер.

Денис вышел, молча покривлялся и сел.

И это был мой самый большой педагогический провал.

⁂

Следующую неделю я напряженно думала. Мне нужно было дело. Нет, не так, мне нужно было ДЕЛО. Что-нибудь, что можно делать, а не пустые слова о литературе. Меня уже саму тошнило от пафоса школьной программы.

Помогла мне, как всегда, Маша.

– Знаете, Мария Вадимовна, – сказала она, – мне так понравилось «Манюню» читать, что я дома тренировалась. На камеру. И маме показала. А мама показала на работе. У меня мама – врач, она с детьми работает. В травме. Они у нее долго лежат, пока всякие переломы срастаются. И она меня включила, пока одной девочке перевязку делали. И девочка смеялась и не мешала врачам. Мама вам спасибо передает.

Я почти уверена, что Маша думала так же напряженно, как и я. И что она не случайно подсунула свой ролик маме, а возможно, они вдвоем все и организовали.

Но это было гениально!

На следующий урок я притащила из библиотеки кучу книг. С закладками. Я отметила то, что легко читать вслух. Там были монологи и диалоги. Длинные и короткие.

Мы с Машей долго выбирали фон, устанавливали телефон, проверяли звук…