же. Приветливая хостес сразу же хочет накормить меня невероятно вкусным бизнес-ланчем, но я говорю, что меня ждут, и следую в зал.

Фэн Муян жадно поедает красно-коричневые спагетти, свернутые клубком; перед его коллегой широкополая тарелка с зелено-красными холмами салата. В сторонке исходит паром стеклянный чайничек с зелеными листьями внутри. Фэн прерывает обед и непонимающе присматривается ко мне несколько секунд, а потом узнает. На лицо налетает ветер испуга, но тут же исчезает, оставляя прежнее сытое равнодушное выражение. На лице девушки настороженное любопытство.

— Сяо Ли, — говорит Фэн на ломаном русском. — Не хотел встретить тебя, но знал, что это будет.

— Вы подтянули уровень владения русским языком, господин Фэн, — отвечаю я на русском и добавляю на китайском: — В отличие от нашего общего друга.

Фэн жует губы, потом буркает, тоже переходя на китайский.

— Я господина До другом не могу назвать. А ты, значит, можешь.

— Почему? Китайцы ведь за границей становятся роднее братьев, господин Фэн. Уверена, в России он ваш хороший друг, с которым вас связывает много общего.

Фэн улыбается. Его спутница, с холодным прищуром переводит взгляд с одного на другого, из чего я заключаю, что она не владеет языком босса.

— Так и было, Сяо Ли, хотя не все общее мне по душе. До Шэнли вернулся в Китай. И больше мы с ним не работаем вместе.

— У До Шэнли в России чуть больше интересов, чем вы думаете.

Улыбка исчезает. Директор откидывается на кресло под звон брошенной вилки.

— Ма-ша, выйди покури.

— Я только что курила, Фэн, — возражает та, но без воодушевления. Знает границы. — К тому же я все равно не понимаю, о чем вы говорите.

Фэн смотрит на нее протяжно, и Маша, вздохнув, поднимается. Едва я сажусь на ее место, Фэн, прополоскав водой горло, начинает:

— Какие интересы у До здесь?

— Например, я.

— Ты? С чего вдруг? — искренне удивляется Фэн, но тут же задумывается.

— Тоже хотела бы узнать. Вероятно, прошлое болит.

Фэн хмыкает.

— То, что он тебя не забыл, это не секрет. Мы все хорошо помним тебя, Сяо Ли. Так что он хочет от тебя? Извинений?

— Любви. За очень высокую плату. Такую высокую, что готов ряди меня ущемить жену.

— Идиот, — вырывается у Фэна. — Прошу прощения, Сяо Ли. Просто не думал, что он решится, тем более так прямо. Как он вообще тебя нашел?

— Ему помогли, — уклончиво говорю я, на что Фэн поджимает губы.

Между нами протягивается тишина. Я не тороплю, пусть настраивается. Подтянув чашку, предназначенную для Маши, наливает мне чай, и со вздохом признается:

— Мы потеряли лица в той ситуации с тобой, Сяо Ли. Я говорил ему, что русские женщины сложнее русского языка, а он всегда отвечал, что нельзя отказываться от еды только потому, что можно подавиться, — он поднимет глаза и спрашивает: — Ты согласилась на его предложение?

— Русские женщины традиционно берут паузу подумать. И идут к подругам советоваться.

Фэн смеется, но ворчливость в голосе солирует:

— Что ж. Я ценю, если ты ищешь во мне такую подругу. Пусть это станет моим извинением за произошедшее тогда. Но многого от меня не жди. Я не та подруга, которая искренне переживает за твое счастье или твое благосостояние. К тому же я не считаю, что предложение До совсем лишено смысла. Он умеет быть щедрым, когда ему надо. Если бы ты была расчетлива, как Ма-ша, то не брала бы паузу. Но тебе не надо думать, от того, как ты произносишь его имя, уже понятно твое решение, — Фэн вздыхает. — Глупый До, так он никогда не залечит рану.

— Думаю, она ему нравится, он никогда и не собирался ее лечить, — киваю я, катая между ладоней горячую чашечку. — Именно поэтому он решил снова меня найти. А я в результате отыскала вас. Тот случай в гостинице держит всех нас поблизости друг от друга и сталкивает несмотря на то, что время исчисляется уже годами. Господин Фэн, скажите, директор До сказал вам, что произошло тогда?

Фэн отчетливо вздрагивает.

— До мог говорить только ругательствами, среди которых иногда мелькало твое имя, — вежливо соскакивает с прямого ответа Фэн. — Но я допускаю, что версии могут быть у разных сторон разные.

— Нет, у сторон всего лишь две версии. Бай Вэймин и До Шэнли выбрали версию с недопониманием. А я — с попыткой изнасиловать меня. Какая вам больше нравится?

Отдающее леденящим холодком слово падает между нами, выстуживая теплую атмосферу. Фэн делает два глотка воды и доливает мне чай, хотя я не притрагивалась к напитку.

— Мне трудно прокомментировать твою версию, Сяо Ли, поскольку меня там не было. А когда мы с секретарем Каном вернулись в номер, там были окровавленный До Шэнли и избитый Бай Вэймин.

— То есть недопонимание вам ближе.

— Ли-са, — тяжело тянет Фэн Муян. — Ты говоришь о моих коллегах. Правда, я бы очень хотел, чтобы между всеми случилось недопонимание, которое вылилось в такой отвратительный финал. Все не должно было так закончиться. Ни для вас, ни для нас.

От его слов в голове щелкает замочек, который долгое время был от меня закрыт, и дверь приоткрывается.

— Хотели бы, — откликаюсь я, прибавляя к словам понимающую улыбку. — Значит, для вас пусть останется так. Тем более, вас действительно там не было. Может, даже для вас директор До хороший человек, не лишенный слабостей. Но ведь они есть у каждого. Свои слабости и свои смыслы, которые мы можем понять. И все же рано или поздно возникают такие обстоятельства, когда понимать не удается, даже если так удобнее, не так ли? И тогда даже увольнение друга и соратника приходится стерпеть, как бы ни было жаль.

Фэн хитро посматривает на меня, приподняв широкие, мочалистые брови. «Вот что тебя интересует?» — убедительно говорят темные глаза.

— Жаль не жаль, какая разница? Бизнес не терпит жалости, — заявляет он, снова вставая на твердую поверхность, которую я было пошатнула. — Это решение зрело давно. До слишком много стал думать о себе и очень мало о делах компании. Говорят же, большая должность — большая ответственность, но До перестал следовать этому правилу. Он больше не тянул свое место. Когда набралась критическая масса, увольнение стало неизбежным. Так бывает с теми, кто давно у власти. Иногда терпеть соратника становится в сто раз тяжелее, чем принять его увольнение. Большего тебе, Сяо Ли, твоя подружка не скажет.

Фэн Муян ожидаемо рассказал только в верхушке айсберга, оставив истинную причину покоиться в глубине внутренних дел компании. К тому же я была