Он проводит ножом по моей шее и, я напрягаюсь еще сильнее.

– Поняла?

Я киваю. Что мне еще делать, будучи зажатой между двумя выродками с ножом?

– У подъезда стоит машина. – Второй снимает с себя толстовку и передает тому, который держит нож на моей шее.

Меня одевают в эту толстовку и накидывают капюшон на голову.

– Выходим тихо. Усекла? Я не раздумывая пырну тебя этим, как только откроешь свой ротик. – Снова крутит «бабочку» перед моим лицом. – Выходим.

Он берет меня под руку, снова подставляет к моему боку нож, и выводит на улицу.

– Смотри вперед. Поняла?

Металл с силой упирается в мою кожу, я чувствую это даже через вонючую толстовку. Меня кидают на заднее сидение большой машины, марку которой я не успела разглядеть. Окна затемнены наглухо. Один ублюдок садится ко мне, второй за руль. Слышу щелчок дверных предохранителей. Это чтобы я не сбежала. Я не сумасшедшая, чтобы выпрыгивать из машины на ходу.

– Завяжи ей рот. – Командует ублюдок за рулем.

– Она молчит.

Я молчу. Почему я молчу? А наверно потому что, кое-кто, все еще угрожает мне ножом. Может, стоит проверить? Рискнуть? Закричать? Кто меня услышит?

– У меня ничего нет. Что вам нужно?

– Завяжи ей рот.

– Заткнись, киса, мой друг сегодня не в духе.

– Куда вы меня везете? Если хотите убить то, давайте сразу. Чего ждете?

Парень странно косится на меня, но ничего не говорит. На вид ему не больше тридцати, но мне кажется, что на самом деле ему меньше. Просто выглядит потрепано и пахнет от него не очень приятно.

– Убьешь меня?

– Закрой ей рот или я вышибу ей мозги!

Меня передернуло от этого крика. У ублюдка явно не порядок с головой. Он нервничает, я вижу это по тому, как неуверенно он ведет машину.

– Зачем я вам нужна?

– Я, пожалуй, завяжу тебе рот. Потому что ножичек то у меня. – Да я чувствую его. Можно было не говорить. – Но вот за брателлу я не отвечаю.

Парень находит какую-то плотную тряпку в кармане сидения и завязывает мне ею рот, туго. Я не сопротивляюсь. Какой смысл? Мне отсюда не выбраться. Я понятия не имею, что он меня хотят и куда везут, но я веду себя адекватно, потому что я хочу жить, действительно хочу. Можно подумать, что мне не страшно. Мне страшно, мне действительно страшно, но я умею с этим бороться.

Мы едем около часа, примерно. И этим двоим кажется плевать, что я вижу дорогу, через лобовое стекло. Я смотрела фильмы про похищение. Ага. Обычно жертве завязывают глаза, чтобы та не видела дорогу и потом не сбежала. Видимо в настоящей жизни это не работает. Либо же эти двое полные чайники, либо им плевать, потому что я действительно не смогу сбежать.

Машина остановилась. Я знаю эту часть города. Здесь нет жилого квартала ближе чем примерно в трех-пяти километрах. Огромный лес, сотни гаражей и водохранилище. Я бывала здесь будучи маленькой. Все было иначе, мы купались на местном пляже, а теперь это место напоминает Богом забытую свалку.

Меня выводят из машины. Оба урода не сводят с меня глаз, я тоже наблюдаю за ними. Металлическая дверь гаража со скрипом открывается и, меня заталкивают внутрь. Включается свет. Помещение сырое и холодное, но по обстановке почти ничего не имеет общего с тем местом, где оставляют машины. Это больше все напоминает бомжатню. По полу раскиданы бутылки из-под пива, окурки. В углу стоит старый телек на деревянной прогнившей тумбочке, напротив него кровать без матраса.

Один из ублюдков уходит, тот который был за рулем, его я боюсь больше всего. Я вытаскиваю кляп изо рта.

– Чего вы хотите?

– Тебе лучше молчать.

– Знаешь ли, странно быть похищенной и не иметь представления, по какой причине.

Второй возвращается с веревкой в руке. Идет ко мне, достает что-то из своих штанов. Я надеюсь это зажигалка. Боже.

– Держи ее на мушке, пока буду завязывать ей руки. – Он передает.. Пистолет? Который через мгновение оказывается направленным мне в голову.

Тряпка снова у меня во рту. Руки связаны. С меня снимают толстовку и, я начинаю сопротивляться, но нож у моей сонной артерии заставляет меня прекратить любое сопротивление.

Я остаюсь одна, у меня забирают все, кроме нижнего белья, даже туфли скоты не оставили, а мне и без того здесь не жарко

Проходит примерно час, я не знаю, может больше, а может и меньше, потому что время в этом месте, кажется, тянется целую вечность. Я хожу из угла в угол, измеряя холодный бетонный пол босыми ногами. Думаю о том, как оказалась здесь. По какой причине? Это не имеет никакого смысла. Я не дочь президента, какого-то генерала, у меня даже нет денег. Вопрос: кому я сдалась? Уверена, будь я одетой, на той лестничной площадке на меня бы и внимания не обратили. Это все этот козел. Это все он. Денис.

Дверь открывается. Вижу урода, который был за рулем, когда мы ехали сюда. Крутит в руке «нож-бабочку» и приближается ко мне.

– Ты видела наши лица. – Обходит меня вокруг. – Придется тебя убить.

Что?

Холодная сталь касается моей шеи, потом медленно спускается вниз, между моих грудей, не причиняя вреда. Теперь я начинаю дрожать, не только внутри, но и снаружи.

– Но у меня есть предложение. Сделка. – Наши тела почти соприкасаются. Я чувствую мерзкий запах табака, пота и сырости. – Твое тело такое прекрасное, я обменяю твою свободу. Ублюдок достает свой мерзкий язык и проводит им вверх от моего плеча к шее, затем переходит к груди. Я зажмуриваю глаза, вспоминаю, что ноги-то мои не связаны, я должна воспользоваться этим. Поднимаю колено и бью. Точнее думала что бью. Я не успела. Реакция у парня что надо, он схватил мою ногу и с силой дернул на себя, таким образом, я оказалась на полу. Дальше все. Темнота. Провал.

Вздрагиваю. Не от холода, от страха, от неожиданности. К холоду я уже привыкла.

– Тсс. Я принес тебе воды, попей.

Слегка приподнимаюсь на кровати и позволяю напоить себя, как беспомощную.

Да, иногда мне дают воду, а писаю я в гребаное ведро в углу этого бомжатника. У меня практически не осталось сил и, чертовски, болит голова. Кажется, я получила сотрясение, когда меня швырнули на пол. Я даже не знаю, сколько была без сознания. Очнулась я на грязной металлической кровати, и нахожусь на ней уже, как минимум день. Я точно не уверена.

– Вы не отпустите меня, да?

– Отпустим. – Говорит парень. Он носит мне воду чаще, чем ему велел его напарник кретин. Я даже немного благодарна. Что это? Стокгольмский синдром? Нет, этого еще не хватало.

– Когда?

– Потерпи. Нужно, чтобы ты сделала кое-что. Мы тоже рискуем. Нам нужны деньги, много.