После того как англичане купили ранчо Hackberry, Джим поехал в Лос-Анджелес на пикапе Chevy. Когда он вернулся, в багажнике машины лежали свинцовые водопроводные трубы. Источник был расположен приблизительно в полутора километрах от дома. Мы положили и соединили трубы. Не буду утверждать, что наш водопровод был очень красивым или что мы провели воду в сам дом, но теперь у нас был кран перед домом, и из него текла чистая питьевая вода.

Под краном мы поставили раковину и металлическую кружку. Нет ничего приятнее, чем после долгой прогулки на лошадях вернуться усталым и покрытым пылью домой и тут же выпить кружку холодной воды и еще одну кружку вылить себе на голову.

Той осенью мы перегнали стадо на ранчо Hackberry, где и провели всю зиму до весны. Я всегда любила яркие цвета, и в доме на ранчо покрасила стены комнат. Одна комната была розовой, вторая — синей, третья — желтой. На пол я постелила ковры индейцев навахо и приобрела красные бархатные занавески, потратив купоны «зеленые марки» S&H,[21] которые собирала несколько лет.

Кажется, Роз-Мари понравилось яркое оформление дома даже больше, чем мне самой. Она только начинала рисовать. Особенно хорошо ей удавались рисунки, которые она делала одним непрерывным движением без отрыва карандаша от бумаги. Надо сказать, что и маленькому Джиму очень нравилось на новом ранчо. Дети обожали зеленые горы, цветы, птиц и растущие около дома лиственницы. Рядом с домом находилось несколько глубоких оврагов, и после дождя мы с детьми ездили смотреть, как потоки воды стекают с гор и проносятся по дну оврагов, сотрясая землю под нашими ногами.

Роз-Мари и Джиму нравилась история о привидениях, которые, как говорят, жили в доме. Много лет назад в стоящем на ранчо здании случился пожар. В том здании было двое детей, и их мать бросилась их спасать. Она вытащила мальчика, и снова вошла внутрь за девочкой, но вместе с ней сгорела в огне. В это время мальчик стоял около дома и слушал предсмертные крики своей матери и сестры. Через несколько месяцев этот мальчик сел на качели и стал раскачиваться. Он раскачивался сильнее и сильнее, поднимался все выше и выше, пока, наконец, не упал с качелей и не разбился до смерти. Люди говорили, что мальчик хотел попасть в рай, чтобы быть вместе с мамой и сестрой.

Поговаривали, что в нашем доме живут призраки той мамы, мальчика и девочки. Роз-Мари не пугалась привидений, а начала их искать. Ночами она бродила по темному дому, зовя по имени погибших, а когда слышала какой-нибудь звук — скрип половицы, крик койота или шелест деревьев, — то принимала его за привидение. Роз-Мари очень нравилась история смерти мальчика, и она главным образом искала его привидение для того, чтобы сообщить ему, что все в порядке и что мальчик попал в рай вместе с мамой и сестрой.

После переезда на новое ранчо мы с Джимом начали все чаще и чаще обсуждать возможность приобретения собственного. Мы хотели купить Hackberry и мечтали о том, что, возможно, в будущем сможем себе это позволить. Чем дольше я жила на ранчо Hackberry, тем больше хотела его приобрести.

Однако для осуществления этого плана нам нужны были деньги. Я поклялась себе, что больше никогда не буду брать кредит, из-за которого мы в свое время потеряли дом и бензозаправку в Эш Форке. Я произвела кое-какие подсчеты и пришла к выводу, что, может быть, через десять лет мы сможем купить ранчо. Я начала экономить как сумасшедшая.

У нас с Джимом были весьма скромные запросы и потребности. Джим зарабатывал для англичан приличные деньги, но при этом экономил на всем. Он использовал старые гвозди, не выбрасывал обрезки проволочной ограды и колючей проволоки, а вместо столбов ограды использовал молодые деревца можжевельника. Мы практически никогда ничего не выбрасывали. Мы даже сохраняли обрезки дерева на тот случай, если понадобится сделать упор для двери или подложить что-нибудь под ножку шаткого комода. Когда наши рубашки начинали разваливаться, мы срезали с них пуговицы и хранили их в специальной банке, а сами рубашки использовали в качестве тряпок или отдавали швеям в Селигмане для того, чтобы те использовали их для шитья лоскутных одеял.

В общем, в нашем доме был введен режим строгой экономии. Например, стулья для детей мы сделали из ящиков для апельсинов. Роз-Мари рисовала на бумажных пакетах и использовала для этой цели обе стороны пакета. Мы пили кофе из чашек, сделанных из консервных банок, к которым была приделана ручка из проволоки. Когда мне предоставлялась возможность, на машине я всегда ехала позади грузовика, что уменьшало сопротивление воздуха и давало возможность немного экономить на бензине.

Кроме этого я придумала несколько способов, как мы можем дополнительно заработать. Некоторые из этих планов были успешными, некоторые — не очень. Я пробовала продавать энциклопедии, но среди жителей округа Явапай не наблюдалось большого стремления к знаниям и любви к печатному слову. Гораздо лучше дело пошло, когда я решила заработать в качестве посредницы на заказах по каталогу Montgomery Ward. Мне не пришлось, как моему прошлому горе-муженьку, бросать горсть грязи на пол квартиры, чтобы меня впустили внутрь. По ночам я начала писать рассказы про ковбоев для дешевых журналов. Я использовала псевдоним Легс ле Рой (Legs LeRoy), потому что решила, что редакторы вряд ли примут работу про ковбоев, написанную женщиной. Увы, мне не удалось продать ни одного рассказа. Я начала собирать металлолом, разъезжая в его поисках на пикапе Chevy. Этот металлолом я продавала на вес. Помимо этого я играла в покер с нашими ковбоями и пару раз их обыграла. Узнав об этом, Джим сказал: «Заканчивай. Мы им и так мало платим, так что нечестно отбирать у них последнее».

По выходным мы с детьми садились в машину и ехали по трассе 66 в поисках выброшенных людьми из машин стеклянных бутылок. Дети вылезали из машины, Роз-Мари шла по обочине по одной стороне дороги, а маленький Джим по другой, и собирали бутылки в мешки. Бутылка из-под кока-колы стоила 2 цента, по 5 центов шли бутылки из-под сливок, молочные — по 10, а большие бутылки емкостью в один галлон можно было сдать по 25 центов. Однажды мы за день насобирали бутылок на 30 долларов.

Завидев нас, некоторые водители останавливались и спрашивали, все ли у нас в порядке. «У вас все в порядке?» — кричали они.

«Все нормально, — отвечала я. — Пустых бутылок случайно не найдется?»

Роз-Мари очень любила эти экспедиции. Как-то все мы вчетвером поехали навестить наших соседей Хаттеров. После ужина, когда мы направлялись к машине, запаркованной около сарая, Роз-Мари увидела в бочке для мусора пустую бутылку. Она подбежала к бочке и вынула бутылку.

«Лили, послушай, по-моему, все это зашло слишком далеко, — заметил Джим. — Мы не настолько бедны, чтобы дети по помойкам собирали чужой мусор. Ведь за эту бутылку дают всего два цента».