– Она была его любовницей? – Сергей Викторович услышал только это.

– Была, – безжалостно подтвердил Дронго. – Я думаю, что именно поэтому его и убили. Кому-то не понравилась их связь. Среди подозреваемых могли быть и вы, но мы сразу отмели эту версию. Зато теперь у нас есть твердое убеждение в том, что они были любовниками.

Сухарев покачал головой.

«Этот эксперт слишком безжалостный человек, – решил он. – Разве можно говорить подобное такому могущественному и самовлюбленному человеку, как Концевич!».

– Какое твердое убеждение? – спросил Сергей Викторович уже совсем другим тоном, словно из него выпустили весь пар.

– Мы нашли фотографии их любовных сцен, – продолжал Дронго. – Очевидно, он где-то прятал камеру, которая их снимала. Там много пикантных сцен, не оставляющих сомнения в их связи. Именно поэтому следователь и ваш покорный слуга скрывали от вас вчерашнюю находку. Но если вы так настаиваете, то можете приехать и сами полюбоваться этими откровенными картинками.

Наступило молчание. Сухарев обреченно вздохнул. Сергей Викторович молчал, очевидно, пытаясь осмыслить все то, что сейчас обрушилось на него.

– У вас есть такие фотографии, – наконец произнес он. – Неужели Тамара позволила этому кав… груз… этому актеру сделать такие снимки?

– Возможно, она не знала о них, – сказал Дронго, чтобы окончательно не добивать своего собеседника.

– Я сейчас приеду, – решил Концевич. – Не смейте ничего прятать. Покажите мне все как есть. Я должен все это увидеть. – Он отключился.

Сухарев огорченно спросил:

– Зачем вы ему рассказали? Для него это будет страшным ударом. Неужели вы считаете правильным показывать ему эти фотографии?

– Нет, не считаю. Во всех других случаях я воздержался бы от подобной жестокости. Но первым начали именно вы. Когда он обозвал вас и меня, вы сообщили, что я нахожусь в вашем кабинете. То есть весьма своеобразно отреагировали на его оскорбления, понимая, что я, свободный человек, выскажусь куда более решительно. Да, я не прощаю людей, которые меня оскорбляют. В прежние времена за это вызывали на дуэль, сейчас дают пощечину. Концевич далеко, у него действительно приключилась трагедия. Однако это совсем не оправдывает его, не дает ему права нас оскорблять. Именно поэтому я нанес ответный удар. Рассказал ему об этих фотографиях. Несколько дней назад он вспомнил золотое правило этики по Конфуцию: «Не делай другим того, чего не желаешь себе». Бизнесмен только что нарушил это золотое правило. Я решил, что он должен быть наказан хотя бы таким способом, чтобы сбить с него спесь раз и навсегда. Мне вообще не нравятся такие люди, как Концевич, которые полагают, что им все дозволено, если у них есть деньги, причем большие.

– Простите, но ведь вам он тоже платит ваш гонорар, – вспомнил следователь.

– Мне платят гонорар не за красивые глаза, а за тяжелую работу, которую я делаю. Но скажу вам откровенно: я действительно готов прекратить с ним всякие отношения и отказаться от его гонорара, однако никоим образом не от расследования этого дела. Здесь уже затронуты мои чувства профессионала. Я должен идти до конца, чтобы распутать этот клубок. Даже бесплатно. Такое дело – идеальная гимнастика для ума.

– Он вас не поймет. Концевич считает, что все можно купить.

– Именно это мне в нем и не нравится. Он достаточно умный и сильный человек. После смерти первой жены наш олигарх решил, что может купить себе красивую молодую женщину, и взял в жены актрису, которая начала ему изменять. Он с ней развелся, но урок не пошел впрок. Концевич выбрал модель, которая тоже не отличалась особой верностью. Дело даже не в том, что они были такими вот плохими. Сам Концевич тоже не отличался запредельным уровнем нравственности. Он, не стесняясь, изменял женам со всеми, с кем только мог. Такой вот охотящийся самец. Великий бизнесмен даже умудрился переспать со своими помощницами, которые работают в его приемной. У одной есть муж, семья. У второй был друг, возможно, жених. Но такие мелочи Концевича никогда не останавливали. Он вообще считает, что если платит свои деньги, то имеет право не только на работу, но и на тела своих сотрудниц. Допускаю, что платит достаточно хорошо, иногда даже слишком, как бы компенсируя их согласие на физическую близость. Но все равно подобное поведение более чем непорядочно. Покупать таким образом женщин, которые на тебя работают! Выбивать их согласие путем подачек. По-моему, все это более чем безнравственно. Конечно, ему будет очень больно и неприятно увидеть эти фотографии. Но он получит неплохой урок на будущее. Пусть господин Концевич наконец-то осознает, что является таким же человеком, как и мы с вами. Хотя и с большими деньгами.

– У вас целая философия, – усмехнулся следователь.

– Это всего лишь реалии жизни, – пояснил Дронго. – Но давайте уберем некоторые, самые откровенные фотографии, чтобы окончательно не сводить с ума Сергея Викторовича.

– Там все снимки не очень-то приличные, – пробормотал Сухарев. – Вот вам конверт, отбирайте сами. Не нужно было ему вообще говорить об этих фотографиях.

– Тогда он перезвонил бы вашему начальству. Возможно, через несколько минут вас официально отстранили бы от ведения этого дела, – заметил Дронго. – Мы с вами разорвали бы всякие отношения с ним и никогда не узнали бы всех обстоятельств исчезновения Тамары Концевич и убийства этого незадачливого актера.

– На это олигарх вполне способен, – согласился следователь.

Дронго отобрал четыре фотографии, на которых были отчетливо видны лица любовников, и убрал самые вызывающие. Ждать пришлось недолго. Концевич буквально ворвался в кабинет.

– Где фотографии? – закричал он. – Дайте их мне! Я взгляну.

Сухарев посмотрел на Дронго и протянул Сергею Викторовичу конверт с четырьмя оставшимися фотографиями. Концевич достал первую и рухнул на стул. Остальные он смотрел уже с дрожью, не скрывая своего гнева и ненависти. Бизнесмен даже скрипел зубами, словно готов был растерзать любовников. Так продолжалось около двух минут.

Наконец Концевич положил снимки на стол, поднял красные глаза на Дронго и спросил:

– Где теперь этот… актер?

– В морге, – ответил Дронго. – Он умер мучительной смертью от двух ранений. В печень и в грудь. Вы его уже не достанете.

Концевич снова скрипнул зубами, затем тяжело вздохнул и заявил:

– Я заплачу вам два миллиона долларов, если вы найдете эту суку и застрелите ее. Это хорошая цена за убийство.

– Вы с ума сошли? – подал голос Сухарев. – Прямо в моем кабинете предлагаете деньги другому человеку за убийство вашей жены! Я могу прямо сейчас задержать вас и возбудить уголовное дело.

– Отвяжитесь, – сквозь зубы пробормотал Концевич. – Два миллиона за ее голову, господин Дронго.

– Вы же не идиот! – Эксперт поморщился. – Я понимаю, что вы в шоке. Но перестаньте молоть чепуху. Во-первых, я не убийца и не соглашусь на подобное преступление за все золото мира. Во-вторых, вы находитесь в кабинете следователя. Говорить подобные вещи действительно нельзя, причем не только здесь. Наконец, в-третьих. Боюсь, что ваша затея ничего не даст. Даже если вы сумеете найти человека, готового за такую сумму убить вашу жену. Боюсь, что за вас это уже кто-то сделал. Причем достаточно давно.