В этот раз я держался дольше обычного.

Я зашел в комнату, надел белую толстовку и направился в ванну. Умылся. Поднял голову и посмотрел на себя в зеркало: капли холодной воды стекали по моему лицу, глаза яростно горели.

О какой девушке может идти речь? Зная себя, я либо буду с ней до конца, либо убью. Кажется, другого не дано. Мои нервы и так расшатаны. Не стоит лезть в это дерьмо.

Послышался звонок в дверь. Это еще кто? Я выключил воду, вышел из ванны и увидел перед собой своего псевдоотца. Кажется, хуже было уже некуда.

– Ты тут что забыл? – грубо спросил я.

– Надеялся тебя хоть раз в жизни выловить. К счастью, у меня это получилось.

– Кажется, я говорил, что, если ты будешь меня преследовать, я набью тебе морду.

– Ваня! – возмутилась мама.

– Да, мам? Что ты говоришь? Выкинуть за дверь этого слабоумного? Ну хорошо, раз уж ты так просишь. – Я направился в сторону отца.

– Как ты разговариваешь, щенок! – выпалил он.

– Кто?

Мать встала у меня на пути, загородив отца. Он молчал.

– Повтори, что ты сказал! – Я смотрел на него, не отводя глаз.

– Ты не имеешь права так со мной разговаривать, я, в конце концов, твой отец. Имей совесть.

Я истерически рассмеялся.

– Совесть? Тебе знакомо это слово? А тебе там совесть душеньку не сжимала, когда ты ее беременную кинул? – произнес я, указав на маму. – Тебя совесть не мучала, когда ты дал ей деньги на аборт? Когда она на нескольких работах пахала, чтобы меня поднять?!

– Я же все осознал, Вань…

– Поздно! – крикнул я ему в лицо. – Я сказал, свали с этой квартиры или тебе хуже будет!

– Ваня, да прекрати же ты! – провопила мама.

Она снова за него заступалась. Это было невыносимо.

– Мам, ты совсем, что ли? Я бы на твоем месте уже давно в лицо ему харкнул.

– Я не защищаю его, Ваня. Я просто хочу, чтобы ты хоть раз вел себя прилично.

– Видимо, ты не смогла дать ему нормальное воспитание, Марго.

Я перевел взгляд на него. Желваки играли на моих скулах.

– Не понимаешь ты по-хорошему.

Схватив отца за шиворот, я со всей силы ударил его лицом о стену, а потом начал избивать кулаками. Крики матери эхом донеслись до моих ушей, но мне уже было плевать. Больше я ничего не видел, ничего не понимал. Нет ни одного человека, которого я бы ненавидел так же сильно, как отца. Не знаю, как я смог опомниться, чтобы оттолкнуть его в сторону.

Отец был в сознании. Мать упала перед ним на колени.

Все было как в тумане. Я с трудом обулся, схватил куртку и выбежал на улицу. Костяшки пальцев были залиты кровью отца. На белой толстовке тоже виднелись красные пятна. Ненависть. Жгучая ненависть текла по моим венам.

Раздался телефонный звонок.

– Да, Дэйв, – произнес я, закурив сигарету.

– Завтра в девять вечера будь у меня в квартире. Передай это парням. Новое дело намечается.

– Деньги?

– Сто двадцать тысяч.

– Понял. Буду.

Жизнь летела слишком быстро. Отношения Евы и Глеба развивались. Ева думала, что он может оказаться тем самым, с кем ей и суждено стать счастливой.

Глеб купил для Евы большой букет розовых пионов, чтобы приехать к ней с утра пораньше и сделать сюрприз. Цветы ожидали своего часа в вазе, пока он бегал по квартире в одних штанах и пытался хоть что-то отыскать в жутком бардаке. Вещи валялись по всей квартире, на кухне лежали пустые бутылки и гора немытой посуды.

Глеб надел белую рубашку, которая подчеркивала его накачанное тело, и засучил рукава. Затем зашел в комнату отца. Мужчина лежал на диване, громко храпя, а рядом – бутылка водки и непотушенная сигарета.

– Твою мать! – выругался Глеб и выкинул сигарету в окно. Она уже успела подпалить одеяло. – Алло, ты нормальный вообще? Ты в курсе, что мог случиться пожар?

Отец лишь пробурчал что-то невнятное и отмахнулся рукой.

– Когда же это все кончится? – Глеб закатил глаза и начал собирать бутылки по всей комнате. Он быстро прибрался в квартире, вымыл всю посуду и пошел закидывать белье в стирку.

Отец медленно встал с дивана и схватился за голову.

– Ой, кажется, перебрал вчера, – прохрипел он и направился на кухню.

Ему было сорок четыре, но из-за своего образа жизни он выглядел на все шестьдесят. Его русые волосы были растрепаны в разные стороны, лицо заросло грубой щетиной, а белки голубых глаз залились кровью. Он зашел на кухню и открыл холодильник.

Глеб надел белые кроссовки и подбежал к обеденному столу, чтобы забрать букет цветов.

– Глеб, у нас пива нет, что ли?

– Откуда я знаю? Я не пью.

– Сынок, сгоняй в магазин по-быстрому, а? Горло пересохло.

– Если пересохло, выпей минералки, там есть. – Глеб злобно посмотрел на отца. – Или у тебя организм только напитки с градусом принимает?

– Ой, не начинай, – отмахнулся он.

Глеб опустил глаза, вздохнул и вытащил букет из вазы.

– А ты кому это купил?

– Девушке своей.

Мужчина взял бутылку минералки, сделал глоток и с удивлением посмотрел на сына.

– Серьезно? У тебя есть девушка?

– Если бы ты чаще интересовался моей жизнью, а не наличием пива в холодильнике, то, наверное, знал бы.

– Сынок, да ты чего, я же уже вот бросаю. Просто резко нельзя, ты же понимаешь. Это знаешь, как бежать…

– И резко остановиться, – перебил его Глеб. – Это лишь отмазки алкоголика. Посмотри, в кого ты превратился? Неужели тебе самому приятно так выглядеть?

Отец лишь молчал.

– Захочешь стать нормальным человеком – станешь. Я приготовил поесть, так что не голодай тут.

Отец прищурился и посмотрел на настенные часы.

– Семь утра только, ты когда успел?

– Я в пять встал и все сделал. Все, мне пора. – Он взял букет, схватил с вешалки бежевое пальто и быстро вышел из квартиры.

Ева и не подозревала, что Глеб решил устроить ей сюрприз. Сегодня всему рабочему персоналу клуба нужно было приходить к шести вечера, поэтому она спокойно спала.

В гостиной сидели Костя и Василиса. Они ели блинчики, когда раздался звонок в дверь.

– Кто это так рано? – удивилась Вася.

– Понятия не имею.

Костя нехотя встал с дивана и открыл дверь. На пороге стоял Глеб с букетом цветов.