7.15. Хотя, вообще-то, скорее всего, довольно опасно выкладываться до того, как окончательно проснешься, – можно повредить суставы. Пойду в зал вечером, перед «Встречей с незнакомкой». Глупо идти туда в субботу днём, когда надо переделать столько дел, напр. походить по магазинам. Хватит думать о том, что Джуд и Шез сейчас обе, наверно, лежат в постели и занимаются диким, диким, диким сексом.

7.30. Сексом.

7.45. Сейчас наверняка слишком рано, чтобы кому-нибудь звонить. Если я проснулась, это ещё не значит, что все вскочили тоже. Надо учиться быть внимательнее к другим.

8.00. Только что позвонила Джуд. Практически невозможно описать эту сцену, с блеянием, всхлипываниями и рыданиями.

– Джуд, что такое случилось? – обескураженно спросила я её.

– У меня депрессия… – всхлипнула она. – Всё кажется чёрным, чёрным… Я не вижу выхода, я не…

– Всё в порядке, всё в порядке, – успокаивала я её, дико озираясь на окно в надежде, что мимо пройдет психотерапевт. – Это серьёзно или просто алкоголь?

– Всё очень, очень пло-охо, – затянула Джуд зомбированным голосом. – Всё это копилось во мне около одиннадцати лет. – И снова разревелась. – Впереди целый уик-энд, а я одна, одна… Я совсем не хочу жить…

– Ничего, всё хорошо, – утешала я Джуд, соображая, куда звонить – в полицию или в Общество добрых самаритян.

Выяснилось, что вчера вечером, после ужина, Стейси непонятно почему бросил её одну и не договорился о новой встрече. И теперь Джуд кажется, что в четверг она совершила большую ошибку, когда целовалась с ним.

– Мне так плохо. Впереди целый уик-энд. Одна, одна, я могу умереть и…

– Хочешь – давай встретимся вечером.

– О-о-о, да, пожа-алуйста! Пойдем в «Сто девяносто два»! Я могу надеть свой новый кардиган. Следующим позвонил Том.

– Почему ты не перезвонил мне вчера вечером? – спросила я.

– Что? – каким-то странным, скучным, монотонным голосом отозвался он.

– Ты мне не перезвонил.

– А-а, – устало вздохнул Том, – подумал, что мне нельзя ни с кем разговаривать.

– Почему? – озадачилась я.

– Ох… потому что я утратил свою индивидуальность и превратился в депрессивного маньяка.

Оказывается, Том всю неделю работал дома в одиночестве, переживая из-за Джерома. Через какое-то время мне удалось ему помочь – осознал, что воображаемое сумасшествие довольно смешная идея: не проинформируй он меня о своём клиническом безумии – не заметила бы никакой разницы.

Напомнила Тому, как Шерон однажды три дня не выходила из дому – ей показалось, будто солнце разрушает её лицо, как в видеоэффекте. Она никого не хотела видеть и не желала подставлять себя под ультрафиолетовые лучи, пока сама с этим не смирилась. А когда всё же пришла в «Кафе руж», выглядела точно так же, как неделю назад. Наконец мне удалось перевести разговор с проблемы Тома на мою карьеру интервьюера известных людей, – таковая, к сожалению, кажется, кончилась, по крайней мере пока.

– Не волнуйся, бэби, – успокоил меня Том, – они всё забудут через десять минут, вот увидишь. Ты начнёшь заново.

14.45. Теперь мне намного лучше. Я поняла: весь вопрос в том, чтобы не страдать из-за своих проблем, а помогать другим. Только что провела час с четвертью у телефона, подбадривая Саймона, который явно не лежал в постели с Шеззер. Оказывается, сегодня вечером он предполагал встретиться с девушкой, по имени Джорджи, с которой время от времени тайно спал по субботам. Но теперь Джорджи говорит, что субботний вечер не кажется ей подходящим временем – слишком похоже на «расписание».

– Я неудачник в любви, проклят богами и навсегда останусь один! – свирепствовал Саймон. – Навсегда, навсегда! Впереди целое воскресенье…

Объяснила Саймону: одиночество – это прекрасно, потому что мы свободны! Свободны! (Хотя почему-то надеюсь, что Шез до конца не догадается, насколько свободен Саймон.)

15.00. Я – чудо: весь день была почти психотерапевтом. Сказала Джуд и Тому – пусть звонят мне в любое время днём и ночью, только бы так не огорчались. Вот видите, какая мудрая, уравновешенная – прямо мать-настоятельница из «Звуков музыки». Легко могу представить себе, как пою «Достигни всех вершин» у стены посреди «192», а Джуд почтительно преклоняет колени на заднем плане.

16.00. Только что зазвонил телефон: Шеззер давится слезами, но старается это скрыть. Дело вот в чем: Саймон позвонил ей и выложил всю историю про Джорджи (оч. неприятно, так как ясно, что моего собственного святого акта добродетели оказалось недостаточно для, как я теперь понимаю, эмоционально жадного Саймона).

– Но я до сих пор думала, что вы «просто хорошие друзья», – возразила я.

– Я тоже так думала, – ответила Шеззер. – Но теперь понимаю, что в душе фантазировала, будто это высшая форма любви. Как ужасно быть одинокой! – И она разрыдалась. – Никто тебя не обнимет вечером, никто не поможет тебе починить кастрюлю… Впереди целый уик-энд! Совершенно одна!

16.30. Ура! Придут все – Шез, Джуд и Том (но не Саймон – он в опале за Смешанные Звонки). Собираемся заняться индийской медитацией, а потом будем смотреть по видео сериал «Скорая помощь». Как здорово быть одинокой – можно веселиться с разными людьми, а жизнь полна свободы и перспектив.

18.00. Случилось ужасное – позвонила Магда:

– Сунь его обратно в горшок, сунь обратно! – Слушай, не знаю, стоит ли мне об этом тебе говорить, Бридж, но… Сунь его обратно в горшок, сунь обратно!

– Магда! – пригрозила я.

– Прости, милая. Слушай, я звоню, чтобы сказать тебе, что Ребекка… Смотри теперь, как это противно, правда? Кака! Кака! Скажи – «кака»!

– Что?

– Марк возвращается на следующей неделе. Она пригласила нас на послевыборный обед в его честь, что-то типа «добро пожаловать домой», и… Не-е-е-ет! О'кей, о'кей, положи мне в руку!

Обессиленно шарю рукой по кухонному столу, отыскивая сигарету.

– Ладно, тогда положи в руку папе. Дело в том, Бридж… Ты не возражаешь, если мы пойдём, или ты опять? Тогда делай это в горшок. В горшок!

– О боже! – простонала я. – О боже!

18.30. Иду за сигаретами.

19.00. По всему Лондону ходят парочки, по-весеннему держатся за руки, спят друг с другом и планируют чудесные мини-брейки. А я до конца жизни останусь одна. Одна!..

20.00. Всё вышло просто прекрасно. Сначала пришли Джуд и Том, с вином и журналами, и устроили мне выволочку за то, что я не знаю, что такое пашмина. Джуд решила, что у Стейси огромная задница, а ещё он мечтает класть ладонь ей на руку и шептать слово «счастье», о чём она вовремя не догадалась, и это определённо означает, что он уже выбросился из окна. Кроме того, мы сошлись на мысли, что всё хорошо: Магда пойдёт на вечеринку ненавистной Ребекки как шпионка, и, если Марк действительно встречается с Ребеккой, тогда он точно голубой, и это тоже хорошо – особенно для Тома, который очень оживился. А ещё Джуд собирается устроить вечеринку в честь выборов и не приглашать Ребекку. Ха!