воинов-магов. Путешествуйте налегке и быстро. Перевал Эрунден должен быть закреплен как можно скорее.

— Я прослежу, чтобы это было сделано, мой Король.

— Я соберу остальную армию и уйду через три дня. По милости богов, у вас будут силы, прежде чем вы встретите Сырнте в бою.

— Да, мой Король.

— Это все.

Дростан поклонился, прощаясь.

— Если позволите, мой Король, — сказал Кори, заставив Дростана остановиться. — Устройство, которое привело сюда ребенка. Оно все еще у вас?

— Да.

— Я бы посоветовал вам не использовать его.

Акмаэль разглядывал мага, вспоминая их встречу накануне восстания Эрнана, когда Кори был связан и избит глубоко в подземельях Вортингена. Даже тогда его опухшее и обесцвеченное лицо не уменьшило той невозмутимой властности, с которой он всегда говорил.

— Дростан, ты можешь подождать в вестибюле, пока я закончу с магом Кори.

Рыцарь ушел.

Когда за ним закрылись тяжелые дубовые двери, Акмаэль повернулся к своему кузену.

— Говори прямо. Сегодня у меня нет терпения на твои загадки.

— Все просто, мой Король. Мы не знаем судьбы маги и поэтому не можем предвидеть, куда вас приведет устройство. Если украшение попадет в середину лагеря Сырнте, мы потеряем Мойсехен одним ударом.

— Я рассматривал эту возможность и подожду, пока наши разведчики оценят ситуацию в Моэне, прежде чем предпринимать какие-либо действия по ее возвращению.

— Пока мы ждем, она может оказаться во власти захватчиков-сырнте. Простите мою самонадеянность, мой Король, но у меня не хватит духу бросить Эолин на такую ​​судьбу, как и у вас, — Кори устремил свой серебристо-зеленый взгляд на Акмаэля. — Пошли меня найти ее.

— Я должен доверить тебе такую ​​задачу?

— Ты уже однажды доверил ее мне, и я тебя не подвел.

— Ты доставил Эолин мятежникам.

— Я поместил ее в самое безопасное место, какое только можно вообразить, под опеку ее брата. Никто больше уделял бы судьбе Эолин более высокий приоритет, чем я. Ты знаешь это, — Кори подошел ближе. — Эолин — ключ к нашему будущему. Ее магия так же важна для этого королевства, как и родословная Вортингена. Ты видел ее в Моэне. Она все еще носит змею на руке?

Кори упомянул о браслете из серебра с выгравированным изображением Дракона, фамильной реликвии клана Восточной Селен.

— Да, — сказал Акмаэль.

— Тогда она одна из нас, одна из моих, и я поклялся защищать ее. Отправь меня в Моэн вместо тебя. Я найду Эолин и доставлю ее в целости и сохранности.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Последствия

— Что это было за существо? — голос Бортена вывел Эолин из задумчивости.

Рыцарь ждал два дня, прежде чем задать этот вопрос. И все же Эолин не чувствовала себя готовой к ответу.

Она отвела взгляд от Мариэль, которая стояла с задранными юбками, крепко обняв руками стройное тело. Тихие воды Тарбы плескались у щиколоток Мариэль. Летнее небо светилось глубоким сапфировым оттенком, который при любых других обстоятельствах вселил бы радость в девичье сердце. И все же Мариэль не улыбнулась и не шевельнулась, за исключением легкого покачивания тела в такт качающимся камышам.

— Я беспокоюсь о ней, — сказала Эолин. — Она не сказала ни слова с тех пор, как мы развеяли их прах.

Они сожгли тела Сирены и Делрика в соответствии со старыми обрядами: на костре из бука, чтобы сохранить старое, из ольхи, чтобы защитить новое, и из ясеня, чтобы обрести мудрость во времена утраты. Когда Эолин возвысила голос, чтобы оплакать их кончину, дым черными клубами закружился к небу и угольной дымкой поплыл над краем Южного Леса.

Я пою об уходе этой ведьмы, этого воина.

Мудрые и красивые друзья

Принесли радость в наши дни и смех в наши ночи…

— Эолин, — Бортен положил руку ей на плечо. — Ответь на мой вопрос.

Она разглядывала его лицо, силу в ясных голубых глазах. Его прикосновение разожгло внутри тупую боль, страстное желание оказаться в его объятиях и никогда больше не выходить наружу.

Тем не менее, каждый раз, когда она смотрела на Бортена, ей казалось, что она ищет кого-то другого.

— Я не уверена, — сказала она. — Если бы я знала, я бы уже поговорила с тобой об этом, — ее горло сжалось. Она кашлянула и позвала ученицу. — Мариэль, подойди! Мы и так задержались.

Какое-то мгновение девушка не подавала признаков того, что услышала. Затем она вышла из воды, взяла сапоги и подошла к крутому берегу, чтобы присоединиться к ним. Ее походка была тяжелой, а взгляд пустым.

Эолин обвила рукой талию Мариэль и нежно обняла ее.

— У нас осталось всего полдня пути, — сказала она с тихим ободрением. — Тогда мы снова будем дома, будем есть суп Ренаты и хлеб Адианы, играть в игры с девочками, спать в своих кроватях.

Эолин коснулась подбородка своей ученицы. Мариэль ответила неуверенной улыбкой, хотя ее глаза по-прежнему были затуманены печалью.

— Мне нужно, чтобы ты была сильной ради молодых, Мариэль, — продолжила Эолин. — Это будут трудные новости для всех.

Девушка кивнула, но ее плечи поникли.

Обеспокоенная, Эолин прикусила губу и отвернулась.

— Возможно, мы могли бы немного пройтись, дать лошадям отдохнуть и насладиться этим прекрасным днем. Что скажете, сэр Бортен?

Его хмурый вид делал любой ответ ненужным. Бортен хотел, чтобы они как можно скорее вернулись в школу. Хотя Эолин разделяла его чувство безотлагательности, она также видела, что Мариэль нельзя торопить. Девочке нужно было время, свежий воздух, теплые дни и тихие ночи.

Больше всего ей нужны были тихие ночи.

— Есть вещи, которые мы с вами должны обсудить, сэр Бортен, — настаивала Эолин. — Будет легче, если мы пойдем пешком.

Это, казалось, успокоило рыцаря, хотя его кивок был сдержанным.

Ведя лошадей за поводья, они снова двинулись вниз по реке. Эолин шла рядом с сэром Бортеном, а Мариэль отставала.

— Это чудовище в Южном лесу… — сердце Эолин сжалось, и голос подвел ее. Она жаждала поделиться своими страхами и сомнениями, но каждый раз, когда она делала вдох, чтобы рассказать о нападении, какая-то необъяснимая сила заставляла ее замолчать. Она сделала паузу, соединила свой дух с землей и попробовала снова. — Я видела это раньше или что-то очень похожее, когда Церемонд изгнал мой дух в Подземный мир. Я считаю, что это был демон Наэтер.

Долгое время Бортен не отвечал. Их шаги стучали по траве в сопровождении ритмичного топота лошадей. Свежий ветер дул по холмистой местности, заглушая песни певчих птиц и дроздов.

— Я кое-что знаю об этих легендах, — сказал Бортен. —