на такую же несбыточную мечту, фантазию, как счастливый брак с моей женой. Чего-то, чего я мог бы желать, но этого никогда не произойдет. Слишком много воды утекло. Слишком многое пройдено. Единственный путь вперед, это путь, по которому я уже иду.

Но это не значит, что я не хочу, чтобы все было по-другому.

12

СИРША

Я никогда не чувствовала себя такой сбитой с толку, как сейчас, когда руки Найла на мне, его рот пожирает мой, его теперь уже знакомая потребность во мне заставляет меня чувствовать слабость от желания. Пока мы с Коннором были в Японии, все, о чем я могла думать, это быть с Коннором, но его обман и внезапный возврат к холодности и безразличию заставили меня чувствовать себя идиоткой из-за того, что я верила, что все может быть по-другому. Но с Найлом…

Я знаю, Найл имеет в виду все, что он мне говорит. Здесь нет ни обмана, ни игр, ни манипуляций. Нет ничего, кроме его необузданной тоски по мне, голода в каждом его прикосновении и поцелуе, и этого достаточно, чтобы у меня закружилась голова и бешено забилось сердце. Этого достаточно, чтобы заставить меня почувствовать, что я должна с головой броситься в его объятия и забыть, что когда-либо желала большего с Коннором или была настолько глупа, что думала, что смогу это получить.

Я была слишком занята тем, как он прижимал меня к двери, чтобы заметить, в какой комнате мы находились, но, когда он прерывает поцелуй, его лоб прижимается к моему, и мы оба задыхаемся, я понимаю, что это спальня для гостей. Мое сердце пропускает удар в груди, предупреждающее чувство паники пронзает меня в тот же момент, когда я чувствую жар своего тела, мое желание к нему и мое осознание того, насколько опасно это воевать друг с другом. Дело не только в том, что я боюсь, что мы потеряем контроль, но и в том, что мое нестабильное эмоциональное состояние и то, что дает мне Найл, приведут к тому, что я позволю этому перейти грань “безопасности”. Лиам и Ана в доме, и любой из них, они оба, могут застать нас врасплох. Нас могут поймать, и хотя я не верю, что Найл использует меня, как опасается Коннор, я абсолютно уверена, что Лиам использовал бы поимку меня с Найлом против нас с Коннором.

Однако Найл, похоже, ни о чем таком не думает. Положив руки мне на талию, он поднимает меня и поворачивает спиной к кровати, снова целуя меня, его руки скользят вниз к моим бедрам и снова возвращаются вверх. Я пытаюсь выдохнуть его имя, сказать ему, что это плохая идея. Тем не менее, его поцелуи настойчивы, поглощая каждое слово, которое я могла бы произнести. Ощущение того, что ты желанна, что тебе не нужно задаваться вопросом, почему или чего он хочет от меня помимо меня, настолько опьяняет, что я не могу оторваться. Я знаю, что это небезопасно, что это несправедливо по отношению к нему, когда всего несколько дней назад я вообще о нем не думала, и я знаю, что нам нужно много, гораздо больше поговорить о том, что это такое и чего он хочет, прежде чем это пойдет дальше. Я знаю, что это не может зайти так далеко, как он хочет, ни сегодня, ни в течение длительного времени. Но это приятно. Это волнующее, пьянящее чувство, когда его руки на моей коже посылают через меня электричество, заводя меня до тех пор, пока я не начинаю жаждать не только физического удовольствия, но и большего ощущения того, что меня хотят беззастенчиво, правдиво.

— Сирша, — он стонет мое имя у моих губ, подталкивает меня к кровати, поднимает на нее, следуя за мной, вдавливая меня обратно в матрас. Моя юбка задирается вверх по бедрам, и его рука проскальзывает под нее, нащупывая гладкое кружево моих трусиков.

— Найл, мы…

— Я не собираюсь заходить слишком далеко, девочка, — бормочет он. — Я просто хочу прикоснуться к тебе. Я могу контролировать себя. Даже если ты будешь умолять… — В его глазах появляется озорной блеск, и по тому, как я чувствую, как он пульсирует у моей ноги, я могу сказать, что мысль об этом заводит его. — Я помню, что ты мне сказала. Я просто… — Его бедра качаются вперед, пальцы скользят по влажной ластовице моих трусиков, его стон вибрирует у моих губ. — Мне нужно прикоснуться к тебе. Боже, мне нужно… — Он прикусывает мою губу, не сильно, но достаточно, чтобы я выгнулась навстречу его руке, тихо постанывая. — Ты мне нужна, — заканчивает он, а затем его губы снова прикасаются к моим.

Он целует меня крепко, жадно, как будто знает, что у нас не так много времени. Он трет меня через трусики, пока я не прижимаюсь к его руке, издавая тихие, беспомощные звуки, которые заглушаются поцелуями, а затем его пальцы проскальзывают под край кружева. Он издает звук, который почти больно слышать, когда прикасается к моей гладкой, возбужденной плоти.

— Боже, — ругается он, его акцент усиливается, когда он трется о мое бедро. Другая его рука тянется к поясу, и я напрягаюсь под его прикосновением, начиная отстраняться. — Нет, девочка, — выдыхает Найл. — Я не буду…я не собираюсь… — Он стонет мне в рот, возясь с застежкой-молнией. — Мне просто нужно… — Кажется, он не может закончить предложение, его пальцы скользят между моих складочек и поднимаются к клитору, и я тоже теряю способность говорить, когда он гладит меня, постанывая от почти болезненной потребности, когда другой рукой вытаскивает член.

Затем он резко меняет руки, хватаясь за свой член правой рукой, покрытой моим возбуждением. Мысль об этом заставляет меня хныкать у его рта, новая волна этого захлестывает меня, когда он начинает поглаживать себя. Он прижимает два пальца левой руки к моему входу, и я начинаю говорить ему остановиться, но не могу. У меня все болит, жар его члена прижат к внутренней стороне моего бедра, его поцелуи такие голодные и обжигающие, что я не могу сказать "нет". Мне нужно больше этого ощущения… ощущения желанности, вожделенности, и когда его пальцы скользят внутри меня, а большой палец находит мой клитор, я сдерживаю пронзительный стон удовольствия, когда его губы снова завладевают моими.

— Сирша, черт возьми, ты такая хорошая девочка, — бормочет Найл мне в рот, его голос хриплый от желания, его рука ритмично поглаживает свой член, когда он трется набухшей головкой о внутреннюю поверхность моего бедра. Я чувствую его предварительную сперму на своей коже, пульсацию его длины, когда он толкается в руку, его