— Я все понял.

Из-за окна донесся детский смех.

«Марк», — подумала Гвинет, переводя взгляд на открытое окно. Стоял ясный солнечный день, и теплый воздух был наполнен цветочными ароматами и птичьими трелями. Гвинет знала, что в саду под окнами среди изумрудной травы уже распустились первые нарциссы.

Но почему же тогда ее бросает в дрожь, почему же озноб бежит по спине, подбираясь все ближе и ближе к сердцу?

* * *

Гвинет была еще очень слаба, но в этот день она все же нашла в себе силы на то, чтобы дойти до заднего двора, где Марк собирался показать свое искусство езды на пони. Подойдя ближе, она убедилась в том, что Джесон позаботился о безопасности Марка — рядом с ним все время находились грум и конюх, вооруженные револьверами.

Впрочем, увидев Марка, Гвинет все внимание перенесла на сына, искренне любуясь им и вспоминая свои первые уроки верховой езды.

Марк все старался сделать сам, и стоявшие рядом с ним Джесон, Брэндон и Джуди не спешили помочь ему, подавая лишь время от времени короткие команды. Грум слегка подсадил Марка, и мальчик взлетел в седло, да так лихо, что все невольно зааплодировали. Гвинет тоже улыбнулась, но тут же с тревогой принялась смотреть, как постепенно набирает ход Баунсер, пущенный рысью.

— Успокойся, Гвин, — послышался голос Джесона, — и не заставляй Марка нервничать, глядя на тебя.

Она навряд ли расслышала слова Джесона. Ее глаза были прикованы к Марку. Не заметила Гвинет и короткого разговора между Джесоном и подошедшим к нему слугой, после чего они оба удалились.

Чем дольше наблюдала Гвинет за сыном, тем сильнее ей приходилось сражаться с обуревающими ее мыслями. Она гнала их прочь, зная, что ее опасения беспочвенны, видя, что Марк уверенно сидит в седле, а пони ведет себя дружелюбно и безупречно, но память услужливо подсовывала все новые и новые ужасные случаи, произошедшие во время верховой езды.

Начал накрапывать мелкий дождик, и Гвинет притворилась огорченной, хотя на самом деле была только рада, что урок верховой езды закончился. Ну а к следующему уроку ей нужно будет как следует подготовиться и держать свои нервы в кулаке. Что же касается Марка, то он выглядел явно разочарованным. Из-за дождя придется прервать урок, но впереди, правда, еще оставались кое-какие приятные дела, например, расседлать и почистить пони, а затем отвести его в стойло. Этого Марк не перепоручил бы никому.

Брэндон и Джуди помогли Гвинет, но поскольку ни бежать, ни хотя бы идти быстрым шагом она еще не могла, все они изрядно промокли, пока добрались до дома. Оказавшись наконец под крышей, они принялись отряхиваться, и в это время из-за плотно прикрытой двери гостиной до них донеслись голоса — мужской и женский. С каждой минутой они становились все громче, все раздраженнее. Голос Джесона Гвинет узнала сразу, но вот кому принадлежит второй, женский, понять не могла.

Брэндон, услышав голоса, окаменел, что же касается Джуди, то ее внезапно начал разбирать смех.

— Как ей удалось сюда попасть? — спросила она у Брэндона.

— Кому?

— Кому! — фыркнула Джуди. — Ты прекрасно знаешь, о ком идет речь. — Она повернулась к Гвинет и пояснила. — Это божественная леди Дафна, очень богатая вдова и бывшая любовница Джесона. Впрочем, может быть, и не такая уж бывшая, если ей так легко удалось попасть в дом.

Брэндон вышел из оцепенения — так же неожиданно, как и впал в него, и резко поинтересовался, обращаясь к Джуди:

— Почему ты всегда такая вульгарная?

— А почему ты всегда такой тупой? — парировала Джуди.

— Наверх! — внезапно заревел Брэндон, указывая на лестницу.

— Зачем? Я не желаю пропустить это зрелище! — возразила Джуди. — Ты как хочешь, а я остаюсь.

— Гвин промокла насквозь, — процедил Брэндон сквозь зубы. — Ты что, хочешь, чтобы она подхватила воспаление легких?

— Я вовсе не промокла, — возразила Гвинет, продолжая прислушиваться к бурному объяснению за дверями гостиной.

— Пойдем, Гвин, — заскулил Брэндон.

— Нет.

Брэндону ничего не оставалось, как схватить Гвинет под руку и потащить вверх по лестнице, что он и сделал. Поднявшись на несколько ступеней, они услышали за спиной печальный звук бьющегося стекла, затем дверь гостиной широко распахнулась, едва не слетев при этом с петель, и Гвинет увидела разъяренную черноволосую красавицу, одетую в розовое бархатное платье. Следом за ней из гостиной вылетел Джесон, похожий на быка, которого только что выпустили на арену.

— Наверх! — пискнул Брэндон на ухо Гвинет, но та лишь прочнее оперлась на каблуки и вцепилась руками в перила. Ей, как и Джуди, было интересно досмотреть эту пьесу до конца.

— Ты говорила, что не хочешь больше видеть меня, — донесся снизу голос Джесона. — Это же твои слова, не так ли?

Леди Дафна набрала в легкие воздуха, собираясь дать Джесону отпор, но увидела Джуди, растерялась, а затем осторожно выдохнула воздух и спросила, складывая в притворной улыбке свои пухлые губки:

— Э-э… Мисс Дадли, если мне не изменяет память?

— Не изменяет, — ответила улыбкой на улыбку Джуди. — Однако давненько мы с вами не виделись, леди Дафна. Пожалуй, с того самого бала у миссис Крэмбл.

Леди Дафна подобрала губы, подумала над тем, как бы ей посильнее досадить сопернице, и наконец сказала:

— Надеюсь, вы пригласите меня на вашу свадьбу. Ведь мы с Джесоном были очень близкими друзьями.

— Не уверена, что у нас с Джесоном дойдет до свадьбы, — ответила Джуди.

— Какого черта она это делает? — прошипел Брэндон. — Назавтра весь Лондон будет говорить о том, что Джуди — новая любовница Джесона.

Гвинет и глазом в сторону Брэндона не повела. Все ее внимание было приковано к леди Дафне, и чем внимательнее присматривалась к ней Гвинет, тем мрачнее становилась. Леди Дафна была не просто красива, она была ослепительно хороша, и наверняка на всем белом свете не найдется мужчины, который остался бы к ней равнодушен.

Гвинет окинула взглядом платье леди Дафны и с этой минуты навсегда возненавидела розовый цвет. Ну а Джесон…

«Джесон в своем репертуаре, — подумала она. — С юности ни одну красотку не пропускал, так что ничего не изменилось».

— Позволь мне проводить тебя до кареты, — сказал Джесон леди Дафне.

— Нет необходимости, — сердито ответила та и наморщила лоб. — Кажется, я что-то забыла. Ах да!

С этими словами леди Дафна подошла к драгоценной вазе севрского фарфора, осторожно приподняла ее и с сожалением посмотрела на ее сверкающие обводы.

— Я такая неуклюжая, — заявила леди Дафна. — У меня почему-то такое предчувствие, что эта ваза выскользнет у меня из рук.