— Ани, тоже, — сказала мама. — Я зашла к ней вчера, чтобы она могла сделать небольшой перерыв, а у бедной девушки организм был настолько накачан энергетиками, что она дрожала, как наркоман, и не могла даже вздремнуть.

— Итак, почему мама может называть Ани девушкой, а ты ничего не говоришь? — спросил я своего отца, просто чтобы позлить его.

— Твоя мать может называть ее девушкой, — ответил он, откинувшись на спинку стула, — потому что она вдвое старше Аниты и видела, как она росла. — Он приподнял бровь.

— Когда будешь в нашем возрасте, ты можешь делать то же самое. Но когда говоришь о женщине того же возраста, что и ты сам, ты должен выказывать ей заслуженное уважение, называя ее правильным титулом.

— Ты феминист, — ответил я, все еще подстрекая его.

— Если ты называешь уважение к женщине феминизмом, то я полагаю, что это так, — сказал он, отказываясь клюнуть на приманку. Обычно отец продолжал долгую обличительную речь о том, что он не любит ярлыки, и всегда любил заканчивать признанием, что тот действительно считает себя феминистом, — что бы это ни значило.

— Почему ты дразнишь его? — весело спросила мама, качая головой. — Ты же отлично знаешь, что он видит вас насквозь.

— Да, но обычно он все равно злится, — ответил я.

— Я все еще сижу здесь, — заметил отец, наклоняясь, чтобы поднять с земли сосновую шишку и бросить ее мне в голову с неожиданной точностью.

Я едва успел увернуться.

— Я ухожу отсюда, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Я скажу Морган, чтобы они встретились с нами в субботу?

— Да, — ответила мама, глядя на отца в поисках подтверждения.

— Мы едем или летим? — спросил я, гадая, как выглядит мой банковский счет. Обычно я не беспокоился об этом, зная, что у меня достаточно денег. Хотя, наверное, стоит проверить это после поездки в Калифорнию в начале месяца.

— За рулем, — сказал отец. Он ненавидел летать. — Мы возьмем нашу машину.

Я колебался минуту, гадая, понадобится ли мне мой грузовик, пока мы будем там. Я на это надеялся.

— Звучит хорошо, — ответил я, не в силах придумать причину, чтобы взять две машины. — Я могу помочь вести машину.

— Хорошо, — сказала мама. — Так я смогу почитать во время дороги.

— Мы прожили более сорока лет в браке, но я до сих пор не знаю, как это делать, — сказал папа, когда я поцеловал маму на прощание.

— Это легко, — ответила ему мама, быстро обняв меня за талию. — Ты смотришь на буквы. Они образуют слова.

— Умная задница, — сказал мой отец, слегка помахав мне на прощание.

* * *

— Ариэль, — пробормотал я поздно вечером, поглаживая ее спину круговыми движениями. — Дядя Трев устал. Ты не устала?

Мы сидели на диване и смотрели документальный фильм о Второй мировой войне, а она не показывала никаких признаков, что хочет спать. К счастью, она больше не ползала по дому и не пыталась открыть все шкафы на кухне, но малышка все еще не спала, сидя у меня на коленях. А делал все, что мог, чтобы утомить ее, думая, как идиот, что именно я смогу уложить ее спать.

Как же сильно я ошибался. Я свозил ее в парк, отвел в ресторан быстрого питания с большой игровой площадкой и, наконец, на прогулку на природе к ручью и обратно. Похоже, это ее не утомило. Было похоже на то, что ребенок был роботом. Если заглянуть под ее кожу, то можно найти металлический корпус с полностью заряженными батареями.

У меня зазвонил телефон, и я сразу понял, что совершенно забыл позвонить Морган, как я ей обещал.

— Мне очень жаль, — ответил я, не утруждая себя приветствием. — Я присматриваю за своей племянницей сегодня вечером и совершенно забыл позвонить.

— Нет проблем, — ответила она. — Какая племянница?

— Ариэль, — ответил я, улыбаясь красивой маленькой девочке, когда она взглянула на меня, услышав свое имя. — Она Брама и Ани. Все остальные живут в Сан-Диего.

— О, точно. Думаю, ты уже говорил мне это раньше.

— Да, наверное. Однако за всем этим трудно уследить. Нас очень много.

— Так ты подрабатываешь няней? — с любопытством спросила она.

— Не совсем, — признался я. — Не то чтобы я не стал, просто они меня не спрашивают. И они скрывают это от моей мамы и тети.

— Удачливый, — сказала она со смехом.

— Ах, да. Они все знают о присмотре за детьми. Но я предложил остаться с Ари на ночь, чтобы ее родители могли немного поспать.

— Бабушки не хотят брать внучку на ночь, а? — пошутила Морган.

— На самом деле это не так, — ответил я, не желая произвести на нее ложное впечатление. Я устроился поудобнее на кушетке и усадил Ариэль себе на грудь, прежде чем продолжить. — Я думаю, что Ани и Брам отказываются от их помощи, потому что не хотят, чтобы старики не спали всю ночь.

— Всю ночь?

— Это то, что я слышал, — сказал я, взглянув на Ариэль, которая все еще смотрела документальный фильм, хотя она никак не могла понять то, что они говорили. — У нее сон около двух часов плюс-минус несколько минут.

— О, это отстой, — сказала Морган. — Сколько ей?

— Восемь месяцев. — Я не был в этом уверен, но сказал так, как сказал. Знал, что моя догадка была довольно близкой.

— Мне пришлось иметь дело с этим дерьмом с Эттой всего около недели, когда у нее прорезывались зубы, и я искренне думала, что могу умереть от недосыпания.

— Дерьмо, да? — спросил я, удивленный ее словами.

— Ух, — вздохнула она. — Мой отец плохо влияет на меня.

— Как дела? — с любопытством спросил я. Казалось, она действительно не хотела возвращаться к отцу, но, похоже, была счастлива быть там. Интересно, на кого он похож. Казалось, она возвела мужчину на пьедестал.

— Действительно здорово, — сказала она с чувством. — По утрам меня всегда ждет чашка кофе, и было действительно приятно провести время со стариком.

— Черт,