хотя она сама не могла не то, что Александру, а себе объяснить – почему. Они остановились около большого фонтана, который был прямо перед зданием Адмиралтейства и оттуда оно очень красиво смотрелось: фонтан, листва деревьев и само здание – ни близко, ни далеко, а на идеальном расстоянии. Будто ты можешь до него дотронуться и одновременно не можешь этого сделать. Вокруг фонтана стояли три памятника-бюста: Михаилу Юрьевичу Лермонтову, Николаю Васильевичу Гоголю (который, сколько Александр его не видел, всегда был то в большей степени, то в меньшей в голубином помете), и Михаилу Ивановичу Глинке.

Они довольно на долго задержались у фонтана, несколько раз обойдя его. Беседовали они о том, о чем придется. Темы архитектуры сменялись музыкой, литературы фильмами, история политикой. И им все было интересно. Александр сам будто бы гулял по городу первый раз. Он открывал для себя новые черты хоть и не родного, но своего, по душевному состоянию, города. И впечатлений для обоих было очень много.

От фонтана они пошли дальше по саду. Там их ждал еще один бюст – Василию Андреевичу Жуковскому. Все памятники-бюсты, которые они увидели сейчас были открыты около ста лет назад, возможно, в будущем здесь появится и новый памятник.

Ну а дальше, после выхода из сада, их ждало самое знаменитое и самое узнаваемое место города – Дворцовая площадь с расположенным в центре Александрийским столпом (официально Александровская колонна, но в стихотворение Александра Сергеевича Пушкина «Памятник» – Александрийский столп), Александр любил его называть именно по произведению Пушкина, да и Елизавете название нравилось больше. Огромная, просторная площадь, по сравнению с Красной в Москве (Дворцовая площадь примерно в два с половиной раза больше нежели Красная) площадь. И там же, значимое место как и в истории города, так и в жизни Елизаветы и Александра – Зимний Дворец или Эрмитаж. Многое произошло в этом месте, много тайн хранит он. Великие произведения искусства собраны сегодня в его стенах и остается надеяться на то, что в будущем все эти произведения не продадут, не украдут и не заменят на подделки или копии. В Эрмитаж они решили пойти в другой день, а сейчас, побродив по Дворцовой, они вышли через Арку Главного штаба по небольшому участку улицы Герцена на Невский проспект. И пошли по теневой стороне, потому что солнце в тот день пекло, а при Ленинградском климате, климате города, который стоит на болоте, температура плюс двадцать восемь была страшнее и переносилась намного тяжелее температуры плюс тридцать три на юге, например в Сочи или Краснодаре. И они пошли прямо, никуда не сворачивая. А достопримечательности города буквально сыпались на них со всех сторон.

По Народному мосту, держась за руки и лавируя в потоке людей, они пересекли Мойку, а сразу за ней – Строгановский дворец. Слева, чуть дальше вперед, в проспект упиралась улица Желябова, на которой располагалась знаменитая на весь город Пышечная, куда они вдвоем иногда заходили, как и в Пирожковую на Московском проспекте у станции метро Парк Победы, и Дом Ленинградской Торговли (ДЛТ). Дальше улица Софьи Перовской. И так, спокойно гуляя они дошли до Казанского собора, который был по правую руку от них, а перед ним раскинут Казанский сквер с памятниками двум фельдмаршалам по краям: Барклаю Де Толли со стороны, которая ближе к ним, и Кутузову с противоположной, там, куда они идут. А в центре сквера – фонтан. На противоположной стороне находился Дом Книги, куда Александр и Елизавета, перейдя Невский проспект и зашли. Со второго этажа открывался прекрасный вид на Невский проспект и Казанский собор. Они обняли друг друга в районе пояса, прислонились друг к другу головами и стояли так казалась вечность, но на самом деле это было всего лишь несколько секунд. Выйдя на улицу они не стали переходить обратно на теневую сторону и пошли по солнечной. Перейдя канал Грибоедова по Казанскому мосту, но на котором задержались. С моста открывался великолепный вид на Спас на Крови.

«Как стоял тогда в «лесах», так и сейчас».

«Леса», конечно портили общую картину, но не так, чтобы нельзя было насладиться красотой этого сооружения. В другой день они подойдут ближе к Спасу и будут гулять там, а сейчас они продолжают идти по Невскому проспекту. Они прошли Гостиный Двор, находящейся на противоположной стороне, и знаменитую кондитерскую «Север», куда они зашли впервые после того дня в Эрмитаже, когда познакомились. После того, как перешли Садовую улицу, им открылся Екатерининский сад, с памятником Екатерине II в центре. А за садом – Александринский театр. Как ей рассказывал Александр, сама она этого не знала, что этот сад – любимое место для сбора в Ленинграде лиц нетрадиционной сексуальной ориентации.

По стороне, где они шли находился Елисеевский магазин и Ленинградский театр Комедии имени Акимова.

Невский проспект это то место, где идешь и успеваешь только головой крутить, лишь бы что-то не упустить. Справа, слева, даже сверху есть места, за что «зацепиться глазу». Поэтому друг на друга они смотрели только когда говорили, а так их взгляд был всегда направлен на какую-нибудь достопримечательность или просто красоту. Связывали их только руки. Будто переплетенные навсегда и их невозможно отпустить. Ладони уже покрылись потом, но каждый не хотел выпускать руку другого, потому что боялся потерять его. Поэтому Александр разжимал левую руку, а Елизавета правую только при крайней необходимости.

И они шли дальше. Ленинградский дворец пионеров справа, а за ним впереди и Аничков мост через реку Фонтанку. Александр всегда обращал внимание Елизаветы на улицу Рубенштейна, где, она узнала от него, находится Ленинградский рок-клуб. Пересекли Владимирский проспект, который после пересечения с Невским переходит в Литейный. И шли дальше, дальше к Обелиску «Городу-Герою Ленинграду» на площади Восстания. Там же находится и Московский вокзал. Там же Невский проспект пересекается с Лиговским.

Ни раз Александр говорил Елизавете, что вот его любимое место в городе. Он не говорил почему, он не говорил чем оно для него такое знаменательное. Но здесь рука его сжимала руку Елизаветы крепче, а сердце билось чаще и сильнее. Где бы они не гуляли, куда бы не ходили, если есть возможность, если недалеко – они шли именно сюда. Елизавета тоже проникалась некой энергией этого места. Как-то в разговоре Александр сказал ей так, когда она спросила что для него Ленинград.

– Представь, что…как бы это объяснить, – они тогда сидели друг напротив друга за столом дома и пили кофе и чай. Кофе пил Александр, – для меня находится