— Но разве обязательно профессиональный киллер должен выполнять заказ?

— Я сказал — не волнуйся! Забудь. Ты в безопасности.

— Ты что, его убил?! — вздрагиваю я, резко отстраняясь.

Иначе как ещё можно утверждать так уверенно?

— Да нет… — отмахивается раздражённо. — Ладно, забыли. Ты под хорошей охраной. Позволь думать о безопасности мне.

— Давай уже пойдём…

С тоской смотрю на крыльцо репродуктивного центра. Не так я хотела сюда заявиться, забеременев от мужа! А с ним вместе.

Георг открывает мне дверь, подаёт руку.

— Я хочу пойти одна.

— Сопроводить, — бросает он двум громилам, что держали тогда Романа, не подпуская к нам у здания «Perfect».

— Георг, я прошу тебя, только не в клинику. Притормози свою охрану. Туда я пойду одна.

— Лера… В охране нет ничего постыдного. Это лишь означает, что для кого-то очень ценна твоя жизнь.

Правда? Наверное. Киваю. Внутри очень болит, что она ценна совсем не для тех, для кого должна быть.

— Я благодарна. Но ты же сам сказал, что мне не грозит ничего, и проблема решена.

— Да, — опускает взгляд, переводит его на охранников и чуть заметно кивает им.

Они садятся в машину, что следовала за нами, но дверей не закрывают. Георг подхватывает мои пальцы, пропускает через свои, сжимая в замок.

— Позволь мне сопроводить тебя.

— Не стоит. Мне будет неловко.

— Не ставь между нами этого барьера. Я обещаю не делать этого. И ты — не делай. Я разделю с тобой всё, что угодно.

— Ты — настоящий мужчина. Я попробую оценить, — внутри меня что-то ломается.

Нет, я не чувствую никакого облегчения, и меня не переключает на Георга эмоционально… Нет. Скорее, наоборот, я чувствую глубокое отчаяние, потому что мне вдруг именно сейчас становится всё равно. Пусть будет этот мужчина. Какой-то же будет. Этот ничем не хуже остальных. А многим и лучше. И я стою, как пустая кукла, с пульсирующим горячим ощущением внизу живота. И это единственное, что удерживание меня в адеквате. Ответственность.

— Ты всё делаешь правильно. У тебя всё будет хорошо… — голос Георга срывается на надрывный шёпот. — Я увезу тебя, ты забудешь обо всём, что произошло здесь… У тебя будет другая судьба и другая любовь. Твой ребёнок будет счастлив. Я обещаю! Ты не пожалеешь о своём выборе.

Словно под гипнозом, смотрю в его глаза. Очень взрослые. Стальные. Уверенные, но сейчас немного растерянные. И как мне кажется — искренние. Но что я вообще понимаю в искренности, прожив с подставным мужем столько времени и не почувствовав подвоха?

Его большой палец скользит по моей скуле.

— Доверься.

Съезжает по моему лицу ниже, поглаживает краешек губ.

— Можно?..

Закрываю глаза. Чувствую, как за плечи он прижимает меня ближе. Горячее ощущение там, где мгновение назад был его палец… Чужой запах…

Мне хочется повыть, но я позволяю, ощущая, как дрожат его пальцы, сжимающие мои. И чтобы пережить это спокойно, моя психика вдруг выдаёт мне оживший портрет бывшего мужа. И как его идеальные губы двигаются, обычно шепча мне что-нибудь горячее и едва уловимое, когда приближаются к моим.

Я ненавижу тебя, чудовище, ненавижу! Из-за тебя я попала в эту точку!

Губы Георга, скользят по щеке, смещаясь на висок. Он какое-то время прижимается ими, громко вдыхая запах моих волос. Заставляю себя не сопротивляться этим очень интимным вещам, что он делает. Я же решила попробовать…

— Георг, мне пора.

Отпускает.

Охрана доводит до дверей центра планирования семьи. И когда она закрывается за моей спиной, я чувствую облегчение. Надеваю бахилы. Девушка на ресепшене доброжелательно улыбается. Называю ей свою фамилию…

— Ольга Матвеевна Вас уже ждёт! Ваша карта в кабинете.

Кабинет моего гинеколога-репродуктолога возле лестницы на второй этаж.

— Можно? — стучусь я, приоткрывая дверь.

— Заходи, Валерия! — улыбается она. — Ну что? Можно вас с Романом поздравить?

— Да, — с растерянной улыбкой пожимаю плечами.

— На всякий случай я назначу тебе анализ крови прямо сейчас. Тесты могут давать ложные результаты на фоне повышения ХГЧ по другим причинам.

— Я уверенна, что беременна. Я чувствую себя иначе.

— Это тоже может быть на фоне всплеска гормонов. Нужно сдать кровь. Я прямо сейчас отправлю тебя в лабораторию на второй, и тебя примут без очереди. И ещё парочку процедур. Минут сорок — не больше.

— Хорошо, конечно…

Включаю телефон, чтобы скинуть смс Георгу, что мне придётся немного задержаться на анализы. Побродив по кабинетам и сделав всё необходимое, возвращаюсь в кабинет к Ольге Матвеевне.

— Ты беременна! — отдаёт она мне справку с анализом крови. — Твоя кровь в пределах нормы. Остальные анализы будут через пару дней.

Минут двадцать даёт мне разные наставления, выписывает витамины.

— Жду черед две недели. Роману мои поздравления.

Сдержанно киваю, прощаюсь. Остановившись у лестницы на второй этаж, разглядываю с любопытством анализы, вклеенные в карту — гемоглобин, лейкоциты…

— Лера… — тихо, разъярённо, со спины.

Громко испуганно вдыхаю воздух, узнавая голос своего мужа. Застываю в ужасе, в его руках мне рисуется тот самый пистолет, что охрана отца забрала у него тогда. Ведь ни одной другой причины искать меня у него нет. И мне хочется сунуть ему в нос документы, которые держу в руках, и разрыдаться. Как смеет он целиться в женщину, которая носит его ребёнка??

Но бумаги из моих трясущихся рук сыпятся на пол.

Чувствую, как он подходит близко-близко… Его рука грубо притягивает меня за талию, впечатывая в себя спиной. Жалобно вскрикиваю.

— Лучше, чем со мной?! — рычит он тихо. — Совсем охерела такие вещи мне заявлять?

— Отпусти меня, пожалуйста… Не надо…

— Нет. Я тебе развода не давал! И ты сейчас пойдёшь со мной. Расскажешь мне лично, как это — лучше! А то что-то я, блять, не оценил ваших нежностей на стоянке.

— Никуда я не поеду… — трясясь от страха, медленно поворачиваюсь к нему. — Здесь камеры кругом. Ты не посмеешь! Я на помощь позову!

Не позволяя мне повернуться, дёргает за талию, приподнимая над землей, и уносит в тень лестницы к запасному выходу!!

— Только пикни, блять! Убью…

Через открытое окно тачки уже пару часов смотрю на стоянку репродуктивного центра. Я практически уверен, что Лера обязательно приедет к нашему врачу. Потому что это суть Леры. Она привязывается. Она не меняет симпатии и договорённости. Лера верная во всех смыслах. И эта мысль единственная, что я смог отыскать, чтобы не разнести нахуй всё, что подвернётся под руку, от разрывающего чувства предательства.