– Но это совершенно разные люди – он и Барбара, – отметила Джун.

– Да и место рождения не совпадает, – подхватил Тони.

– Все один к одному! – негодовал Билл. – Это мы придумали!

– Конечно, – подтвердил Тони. – Мы – гении. Мы впервые за всю историю телевидения создали образ человека из провинции.

– На самом деле не вы, – заметила Джун, – а Софи. Она, приехав из провинции, создала этот образ.

– Давайте все заглохнем, – сказал Билл. – Я послушать хочу.

Этот скетч «Дома комедии» оказался блистательным: дерзкий, свежий, реалистичный, он не напоминал ни одну другую постановку. Тони и Джун пришли в восторг, а Билл к тому времени, когда на экране замелькали титры, погрузился в глубокую мрачность.

– Нам трендец, – помолчав, изрек он.

– Почему это?

– Они нас обскакали. На первых порах мы еще чего-то стоили. Теперь нам грош цена.

Джун посмеялась.

– У них ведь даже не сериал. И вероятно, сериала не будет. Вы сейчас впереди с большим отрывом. А кроме того, «Барбара (и Джим)» – любимцы публики.

– Ах, публики, – протянул Билл. – Не о публике речь.

– А о ком же тогда? – удивился Тони. – О критиках?

– Пока у вас есть публика, глупо говорить, что вам конец, – заявила Джун. – И это главное.

– Ну почему мы не выбрали местом действия обыкновенный дом заурядной рабочей семьи? Мы сами росли в такой обстановке.

– Да, к несчастью, – сказал Тони. – Глаза бы мои не глядели на эту обстановку, а ты еще хочешь, чтобы я каждый день в нее возвращался.

– Вся суть «Барбары (и Джима)» в том, что герои происходят с разных уровней социальной иерархии. Отсюда и юмор, – объяснила Джун.

– Однако же у нас Барбара тянется к уровню Джима – почему? – спросил Билл. – Почему Джим не опускается до уровня Барбары?

– А с какой стати он должен опускаться? – возмутился Тони. – Или она? Или кто угодно, у кого есть выбор? Люди хотят вырваться из низов, Билл. А их загоняют обратно.

– Уровень Барбары – это Блэкпул, – сказала Джун. – Не знаю, способен ли человек, работающий на Даунинг-стрит, каждый день кататься из Блэкпула и обратно.

– Допустим. Значит, не нужно было нам отправлять его на Даунинг-стрит, согласны?

– То есть ты утверждаешь, что мы сочинили полную лажу? – сказал Тони.

– Вот именно.

– И наш сериал, который раз в неделю смотрит вся Британия…

– Программа, которая сделала Софи звездой… – добавила Джун.

– Ситком, который тебя кормит, потому что мы из кожи вон лезли… Ни к черту не годится?

– Том Слоун, если верить Деннису, беснуется насчет «До смерти». Почему же он не беснуется по поводу наших с тобой сценариев?

– А это обязательно? Чтобы начальство нас долбало?

– Да, – сказал Билл. – Естественно.

До Тони постепенно стало доходить, что у них с Биллом могут быть разные устремления. Прежде у него и в мыслях такого не было.

– Итак, – начал Деннис, когда они вновь собрались вместе, чтобы приступить к созданию второго сезона. – Что мы поделывали?

Он искренне радовался встрече. Летом его тяготило одиночество; к другим программам, над которыми пришлось работать, не лежала душа; а главное – он скучал по Софи, которая за время своего отсутствия стала для него почти мифической фигурой, чем-то средним между Еленой Троянской и Афродитой. Но, увидев ее после разлуки, Деннис сказал себе: забирай выше.

– Кто что, – ответил ему Клайв. – Софи, например, куролесила с французскими поп-идолами.

– А Клайв не пропускал ни одной юбки.

С этими словами Клайв и Софи сухо улыбнулись.

– Тьфу ты, – сказал Билл.

– Что такое? – забеспокоился Деннис.

Его захлестнули растерянность и досада. Он не хотел, чтобы Софи куролесила на стороне, а тем более с французскими поп-идолами.

– Вечно тебе надо все испоганить, – напустился Билл на Клайва.

– Мне? – Клайв разозлился. – И что я тебе испоганил?

– Ну вот, пошло-поехало, – сказал Тони.

Теперь Деннис понимал одно: он – единственный из всех присутствующих – ничего не понимает.

– Я что-то упустил? – спросил он.

– Естественно, – ответил Билл тоном детектива в финале у Агаты Кристи. – Эти двое, – он ткнул пальцем в Клайва и Софи, – закрутили роман. Да только Клайву мало крутить с одной, вот у них и начались терки. А нам теперь разгребать последствия.

Ну конечно, подумал Деннис. Конечно, этого следовало ожидать. Только последний дурак мог питать какие-то иллюзии. Сделав глубокий вдох, он постарался сосредоточиться на деловых вопросах. В конце-то концов, он ведь режиссер, а не отвергнутый любовник.

– Сама расскажешь им про Французика Джонни или поручишь мне? – обратился Клайв к Софи.

– Это и есть тот самый поп-идол? – уточнил Билл. – Которого ты упомянул?

– Никаких последствий не будет, – сказала Софи. – Мы же народ профессиональный.

Клайв не проронил ни слова.

– Клайв! – окликнул его Деннис. – Ты человек профессиональный?

– А как же иначе? – угрюмо сказал Клайв.

– Вот и славно, – заключил Деннис. – Тогда начнем?

– Можно кое-что сказать до начала читки? – спросила Софи. – Насчет сценария?

Билл жестом дал ей полную свободу.

– Ладно. Слушайте. Я не хочу с экрана говорить о том, чтобы заводить ребенка.

– Тебя никто и не просит, – сказал Билл. – Это Барбара говорит, а не ты. Тебе мы не указ.

– Это накладывает на нас слишком большие обязательства, – пояснила Софи.

– Согласен, – кивнул Клайв.

– Повторяю еще раз, если кто не понял, – сказал Билл. – Персонажи у нас вымышленные. По сценарию они женаты. В жизни вы свободны. Никто не заставляет вас строгать детей.

– Мы даже персонажей, черт побери, не заставляем строгать детей, – добавил Тони. – Мы заставляем их только рассуждать на эту тему. Они женаты уже год – и ни один не выказал ни малейшего интереса к созданию полноценной семьи.

– Я не нанимался папашу играть, – сказал Клайв. – У меня совершенно другая задача.

– Повторяю еще раз для особо сообразительных, – стоял на своем Билл. – Персонажи у нас вымышленные. В жизни…

– Если я стану вымышленным отцом, – сказал Клайв, – у меня появятся реальные обязательства перед моими вымышленными детьми.

– Ага, – сказал Тони, – вот где собака зарыта. Не знаю, откуда у тебя такие сведения, но они не верны. По закону актер-комик не несет ответственности за предусмотренных сценарием иждивенцев.