– Да машина та…

– Что – машина? – Ершов глянул в зеркало. – Не обращай внимания. Так, шелуха. Их сейчас полно на дорогах стало. А ты под моей защитой. Знаешь, что такое – капитан МУРа? Там особый у нас народ… – начал он рассказывать.

Неожиданно «девятка» резко набрала скорость и, поравнявшись, едва не стукнула правой стороной бампера в дверь ершовской машины.

– Что за номера? – Ершов мгновенно посерьезнел, замолчал, прибавляя скорость.

Но «девятка» не отставала, опять легко догнала их, и худой горбоносый парень, сидящий рядом с водителем, лихорадочно замахал им рукой, требуя, чтобы Ершов остановился.

Стрелка на спидометре показывала сто двадцать километров в час. От такой скорости Наташа чувствовала легкое головокружение, хотела попросить Ершова ехать тише, но, оглянувшись, увидела «девятку» совсем рядом и промолчала. А «девятка», обогнав, подрезала их, прижимая к обочине.

Ершов разозлился и нажал на тормоз.

– Ну, козлы! Погодите у меня! Шеи сейчас поскручиваю, – угрожающе проговорил он.

Видя, что капитан собирается вылезти, Наташа закричала:

– Не надо. Прошу вас! Поехали отсюда скорей!

Ершов посмотрел на нее с удивлением.

– Ты что, Наташа? Чего ты испугалась? Я должен их наказать.

– Не надо их наказывать. Давайте лучше вернемся.

– Да чего ты так боишься-то? Сейчас я разберусь, – самонадеянно пообещал капитан.

– Не вылезайте, это бандиты! Они убьют нас. Прошу вас…

Тут Ершов вспомнил, как перед отъездом Стелбин просил его соблюдать в дороге осторожность.

– Разве ж это бандиты, Наташа? Не бойся!

– Да, это они, – сказала Наташа и прижалась в уголок сиденья.

Ершов на всякий случай расстегнул оперативную кобуру.

– Сейчас я с ними потолкую. Чуть дверь мне не помяли, скоты! Обнаглели совсем. – Он надел форменную фуражку и обернулся к Наташе. – Ты сиди в машине, не вылезай, что бы ни случилось.

Капитан пошел к «девятке», а из нее уже вылезли высокий горбоносый парень, похожий на чеченца, и водитель с фигурой атлета. На капитана оба смотрели недобро.

– В чем дело, ребята? – только и успел спросить капитан.

Атлетически сложенный водитель неожиданно резко ударил Ершова в солнечное сплетение.

Наташа увидела в окно, как капитан зажался, но на ногах устоял. Видно, Ершов тоже был не слабак.

Тогда горбоносый, точно пружина, высоко подпрыгнул и с разворота ударил ногой капитану в висок.

– Как тебе это, мент? – выдохнул горбоносый, видя, что Ершов упал. Но капитан вдруг со спины перевернулся на живот и, оперевшись на обе руки, поднялся на четвереньки.

Водитель-атлет засмеялся.

– А ничего позяк. Жаль, ты не баба, – смеясь, проговорил он и, как по футбольному мячу, ударил ногой Ершова в лицо.

Вместе с кровью изо рта у капитана вылетели передние зубы. Он так и не успел достать свой пистолет. Едва рука тянулась к оперативной кобуре, как следовал удар за ударом, и так продолжалось до тех пор, пока Ершов не потерял сознание. Но и тогда бандиты не оставили его.

Скоро лицо Ершова превратилось в кровавое месиво. Теперь он не пытался защищаться и даже не стонал, хотя, по мнению Наташи, такие удары должны приносить нечеловеческие страдания. А по земле огромной лужей растекалась кровь. Кровь капитана Ершова…

– Негодяи! Сволочи! – повторяла Наташа вновь и вновь, быстро пересаживаясь за руль. Но в замке зажигания не оказалось ключа. Перед тем как вылезти, капитан положил его в карман.

– Ключ! Он забрал с собой ключ! – Наташа заперлась изнутри и подняла стекло. – Хоть бы кто-то остановился! Ну, неужели не видят? – С надеждой она смотрела на проносящиеся мимо машины. Водители с интересом глядели на избиение милиционера, но никто так и не решился вступиться. Наоборот, каждый хотел побыстрее уехать, чтобы не попасть в свидетели.

Наташа посмотрела на Ершова и не узнала его. Какой-то окровавленный комок мяса, обмотанный тряпками. Она даже представить не могла, что можно так избить, изуродовать человека.

– Да перестаньте же вы! – что есть силы закричала она, не открывая окна.

Оба обернулись на нее, словно только сейчас вспомнив про ее присутствие. Бить больше не стали, хотя звериная злость на мента не прошла.

Водитель ногой толкнул мертвое тело капитана, и он скатился в кювет.

– Мент в кювете, – сказал водитель «девятки» и расхохотался.

Глядя на его сытую, довольную и безразличную ко всему рожу, Наташа подумала, что он скорее всего дебил, а эта категория неполноценных не лучше маньяков.

Водитель зашел спереди машины, уперся руками на капот и стал гримасничать.

«О боже! Он явно чокнутый. Если они меня изнасилуют – это будет равносильно убийству. Не хватало еще родить от таких уродов!» – подумала девушка и наклонила голову, не в силах смотреть на дебильную морду.

А горбоносый наклонился, поднял с земли фуражку капитана, сорвал с нее кокарду, повертел в руках и положил в карман.

– Это тебе зачем? – уставился на него атлет-водитель.

– На память о менте, – ответил горбоносый и зашвырнул перепачканную кровью фуражку в кювет. – Эй, королева, открой дверь. – Ухмыльнувшись, горбоносый легонько побарабанил окровавленными пальцами по стеклу.

Наташа отшатнулась. Эти окровавленные пальцы сейчас ей казались когтями вампира, подбирающегося к ней.

– Не подходите ко мне! Помогите! – закричала она.

Горбоносый и водитель рассмеялись.

– Смотри не обоссысь от натуги, – грубо проговорил водитель. А горбоносый, ничего не сказав, смотрел на Натащу с нескрываемым интересом.

– Если вы попытаетесь меня изнасиловать, я перережу себе вены. – В «бардачке» у капитана она нашла бритву «Восход» и прижала ее к венам на левой руке. – Имейте в виду, ублюдки, я не шучу.

– Вот это темперамент, – не унимался водитель, хохоча.

Но горбоносый засуетился, подскочил к двери, дернул за ручку.

– Успокойся. Не делай глупостей. Никто не собирается тебя насиловать. Поверь. Нам велено только привезти тебя. Понимаешь? Только привезти.

– Я вам не верю!

– Но это правда. Поверь. И никто не причинит тебе ничего плохого. Выйди из машины. Ну?

Водитель «девятки» нетерпеливо переминался с ноги на ногу, поглядывая на проезжавшие мимо машины.

– Да чего ты с ней, сучкой, возишься? Разбить стекло и вытащить ее оттуда, – предложил он. – Не хватало, чтобы кто-то капнул на пост ГАИ. Уговаривает ее еще!

Горбоносый махнул ему рукой, чтобы замолчал.