Часто случалось так, что Викар с шумом захлопывал учебник и, после короткого сражения завладев моим, бросал обе книги на пол, а меня стаскивал с колен, шутя кидал на постель и принимался обнимать и целовать.

Он никогда не пытался перейти черту, это мы решили раз и навсегда. Но поцелуи… Я разрешала, да. Я чувствовала себя потерянной, несчастной, разбитой на тысячи кусков. От его прикосновений становилось теплее. Я никак не оправдываю себя. Иногда, лежа в кольце его рук, я начинала плакать, стыдясь самой себя. Плакала молча и горько, слезы просто текли по щекам, а Вик снимал их поцелуями. Он думал, что я боюсь того, что творится в Академии, а я не избавляла его от заблуждения.

– Это когда-нибудь закончится, Лиззи, – шептал он, касаясь губами моих влажных щек и припухших губ.

А я кивала, соглашаясь. Все когда-нибудь закончится… И я забуду свою любовь и стану говорить: «Ах, когда-то я была так несчастна» – и улыбаться при этом.

Но пока Аларис нужен мне, как глоток воды в пустыне. Потому что мое сердце стало пустыней – безжизненной и пустой.

Я почти не знала, чем он занят все дни. Знала только, что книги из закрытой комнаты библиотеки вынесены в отдельное здание – маленький павильон, где раньше проводили занятия по препарированию бестий. Теперь же павильон был закрыт, а то, что там происходит, скрывали от студентов. Мы видели, что время от времени к павильону подвозят закрытые ящики из теплиц. Что иногда магистры остаются там до утра, а на занятия потом приходят изможденные после бессонных ночей. Мы догадывались, конечно, что они пытаются спасти нас всех. Академия была совершенно отрезана от внешнего мира. Не работали даже кристаллы-вестники. Оставалось только гадать, что чувствуют наши бедные родители…

Скоро до нас, первокурсников, дошли слухи о Варисе. Он наконец вышел на учебу, хотя до сих пор был немного заторможен. Варис не помнил ничего о событиях той ночи, но кое-что сумел объяснить. Он видел воронку, похожую немного на те воронки, что создают сами воздушники, только эта была абсолютно черного цвета. Она втянула его в себя. Дальше пустота. Но не совсем пустота… Варис сказал, что там был холод и серый цвет… Его слова будили во мне какие-то воспоминания, но я никак не могла понять какие.

* * *

– Давайте, Элиза. Смелее! – устало произнес магистр Корр, потеряв терпение.

Вот уже минуту он наблюдал, как моя рука, зависнув было над одним из одинаковых белых бумажных прямоугольников, снова продолжала свой путь.

– Они не кусаются, – со смешком сказал магистр Толли, преподаватель боевых заклятий у огневиков, который тоже сидел в комиссии. – А вот я, мисс Илмари, иногда бываю страшнее бестий!

– Кстати, когда вы собираетесь показать мне вторую главу вашей работы? – намекнул магистр Корр, и я совсем сникла.

«Наверное, никогда!» – подумала я с отчаянием, потому как вторая глава до сих пор не была написана.

Я закусила губу, зажмурилась и схватила билет. «Палочник. В чем его основная опасность и способы борьбы с ним, учитывая все четыре стихии».

Палочник! Я никогда серьезно не относилась к этой мелкой твари, хотя эти бестии, пусть и выглядели неопасными, на самом деле были очень живучими и практически неистребляемыми.

– Они выглядят как маленькие тонкие веточки. Проникают под кожу и прошивают человека насквозь…

На этом мои знания заканчивались. Оба магистра некоторое время разглядывали меня, видно, еще на что-то надеясь.

– Не помню, – призналась я. – Огневики их, наверное, жгут…

– «Наверное»? – иронически фыркнул магистр Толли, маг огня. – То есть вы не уверены?

– Да, Элиза… Память-то у вас девичья. Ей даже заклятие темной воды не поможет… – сказал пожилой преподаватель и сам осекся, встретившись со взглядом магистра Толли, который мгновенно сделался – суров.

– Уважаемый магистр Корр. Я понимаю – тяжелые времена, мы все на взводе. Только этим могу объяснить ваш черный юмор… Идите, Элиза. Так и быть, ставим вам «посредственно».

В любое другое время я бы обрадовалась даже этой средненькой оценке, ведь на самом деле ответила из рук вон плохо, но слова магистра Корра о памяти, которой может помочь заклятие темной воды, сейчас были важнее любых отметок.

– Что это за заклятие? – прямо спросила я.

– Вам не хочется этого знать, Элиза, поверьте мне, – ответил магистр огненного факультета.

Сейчас он не улыбался, и я заметила, какое у него уставшее, серое лицо. Они все вымотаны до предела, но продолжают учить нас и делать вид, что все идет по плану.

– Но… Ладно, не говорите мне! Скажите Аларису… Мастеру Вайсу! Ему это очень нужно!

– Он знает, мисс Илмари. Только знание это ему ничем не поможет.

Я ушла с экзамена совершенно обескураженная. Если Аларис знает средство восстановить память, то почему не использует? И отчего магистр Толли так изменился в лице, едва услышав название? Сплошные вопросы и ни одного ответа…

* * *

– Эх, я так ждала бала первокурсников, – тихо сказала Ароника.

Мы небольшой компанией сидели в столовой, пили кипяток из чашек и мечтали. Травы, из которых делали взвар, закончились на прошлой неделе. Если бы на улице не было так холодно, земляные попробовали бы вырастить новые, но теперь, чтобы пустить в рост даже самые неприхотливые растения, требовалось объединить силы и земляных, и огневиков. Слишком большая трата магической энергии. От кипятка мы морщились только первый день, потом привыкли. Гораздо труднее было привыкнуть к отсутствию хлеба. А я как сладкоежка нет-нет да мечтала о заварных колечках с кремом. Разве могли мы, дети из обеспеченных семей, представить себе, что однажды даже кусочек хлеба станет роскошью? Правда, оставалось еще много корнеплодов, круп, замороженного мяса и рыбы. Пока голод нам не грозил.

– Нам бы сшили красивые платья. Синий мне очень идет… – продолжала моя подруга, грея руки о теплые бока чашки.

– Он всем водникам идет, Ароника. Но… Ты ведь понимаешь, платьев в этом году не будет: портнихи к нам не пробьются. Да и вообще не до веселья, – сказала я.

Мне и не нужен был этот бал. Зачем? Танцевать сначала со своим однокурсником, потом с Виком, а тот, кого я больше всего хочу видеть рядом с собой, даже не подойдет… А ведь я так хорошо научила его танцевать.

– Один плюс во всем этом все же есть! – жизнерадостно встрял Бадлер – единственный из нас, кто никогда не поддавался унынию. – Большой Турнир в этом году отменили!

– Не вижу здесь никаких плюсов! – мрачно отозвался Тим.

Мы знали, что наш друг неплохо владел мечом, отдавал тренировкам много сил и надеялся стать одним из финалистов. Теперь его надеждам не суждено было сбыться. Тим отыгрывался на бестиях, иногда специально задерживаясь по дороге в спальный корпус, ожидая, не появятся ли твари. Когда-нибудь он доиграется и его покусают!