– Джейс, тебе звонят.

Изабелла догнала меня, вкладывая телефон в руку.

Я кивнул. Зашел в ванную и закрыл за собой дверь. Взгляд упал на дисплей айфона. Я сразу узнал номер. Нахмурившись, я колебался несколько секунд, прежде чем решительно взять трубку.

Лекси

Если вы думаете, что черная полоса непременно должна сменится белой, то знайте, вас обманули или вы просто наивные простачки, которых пичкают байками о якобы грядущих светлых временах. Это то, что случалось со мной – заблуждение. Каждый раз, получая удар судьбы, я думала, что он будет последним. И хотя масштабы катастрофы не оставляли надежды на то, что прямо завтра мир окрасится в радужные белые цвета, в то, что хуже не будет, мне хотелось верить. Сколько раз нужно было убедиться в том, что чудес не бывает? Что завтра не будет лучше, чем вчера, и сон не поможет утром решить проблему…

Когда-то, пять лет назад, я шла по той же улице и в тоже время, что сейчас, думая о том, сколько денег осталось отложить, чтобы внести первый взнос за обучение, как найти средства для взноса за жилье, на папину операцию и лекарства для Андреа. Я даже не мечтала о том, чтобы одеться в красивые дизайнерские платья и туфли, купить люксовую квартиру в престижном районе, разъезжать повсюду с личным шофером, работая к компании международного масштаба, по-приятельски болтать с людьми, которые еще недавно казались небожителями.

Сейчас я шла мимо бесплатной столовой для нищих, в которой провела огромное количество часов, едва держась на ногах от усталости. Я смотрела в лица бездомных, содрогаясь от их тяжелой участи и удручающего вида. Я знала некоторых по именам, поддерживая добрым словом и улыбкой. Когда в последний раз я видела бродягу на улице? Может быть, потому что не смотрела?

Остановившись, я смотрела на закрытые двери, покрашенные дешевой краской. Никому бы не пришло в голову взламывать хлюпкий замок благотворительной столовой. Самое безопасное место в городе. Я горько улыбнулась, закрывая глаза и мысленно возвращаясь назад, к моменту, когда я бралась пальцами за эту ручку, проходя внутрь, вдыхая прогорклый запах подгоревшей каши. После приличного кафе, в котором я отработала официанткой полдня, это место не казалось убогим. Просто другим. Как и люди. Могу сказать, что несчастные бедняки, бездомные и нищие нравились мне больше, чем те, кого я обсуживала в кафе. И куда больше чем те, чьи шикарные дома я убирала, когда выдавались свободные несколько часов.

Я выдохнула, огляделась по сторонам. Красный Порше с личным водителем терпеливо следовал за мной, а я, как слепая, наощупь, шла по следам той девочки, которой когда-то была. Мне хотелось плакать о ней, наивной, маленькой, невинной. Невинной, потому что настоящая невинность – это не капли крови на простыне, это нечто большее. Теперь я понимала, что забрал у меня Доминник, я сама… Мы вместе сделали это, я нисколько не оправдываю себя.

Мне хотелось вернуться на несколько шагов назад и сказать той девочкой, потому что именно тогда она была счастлива в последний раз. В этой убогой столовой для бедных, когда вошла в туда в последний раз. Уставшая, голодная, как и те, кто пришел за бесплатной едой и горячим чаем, но полная надежд и планов на будущее, с наивными мечтами, что престижное образование сможет коренным образом изменить жизнь. Жизнь изменило не образование, а обычная глупость. Чужая ревность, собственная трусость. Да, трусость. Потому что проще польститься на легкую выгоду, чем потратить усилия. Мне обидно и больно, потому что я не была одной из тех, кто ничего не делает и просто ждет. Я так много работала для исполнения своих амбициозных планов. Я почти получила желаемое. Оступилась на последней ступени. Судьба не прощает глупых.

Дальше, после того, как я села в лимузин Пола Доминника, не могло быть ничего… Моя жизнь, счастливая, свободная, но бедная и полная забот о близких закончилась здесь. Почему так случилось со мной? Именно со мной?

Почему мы всегда хотим чего-то еще?

Нам всегда недостаточно. Мы не умеем быть счастливыми, мы не хотим быть счастливыми.

Посмотрите на меня. Я в костюме от Валентино из последней коллекции, в моей сумочке от Hermes лежат золотые карточки и ключи от дорогой квартиры, на моих счетах миллионы… В двух метрах притормозила спортивная машина, которая стоит в два раза дороже, чем-то кафе, в котором я работала. Мой водитель получает месячную зарплату, которую я зарабатывала за год.

И я готова отдать все, что имею, чтобы получить назад свою жизнь. Свою свободу, невинность. Свои мечты.

Свою сестру. Своего друга… Мир и согласие в свой дом.

Горькие слезы текут по щекам. Такие привычные. Они не соленые. Солеными слезами плачут счастливые.

Мои слезы пропитаны ядом.

Я знаю, что никакие деньги, статусы и материальные выгоды не вернут мне ни того, ни другого. Только я могу повлиять на ход происходящих событий. Восстановить справедливость.

Я не ангел возмездия, но хотела бы им быть.

Но знаете, какую страшную тайну скрывает мое сердце? То, что я не скажу никому, ни одной живой душе, даже перед лицом смерти. Даже самой себе…

Я прячусь от истины, от правды.

Я знаю, что Джейсон Доминник преступник. Он истязал меня и других женщин до меня. И неважно, сколько денег он заплатил в итоге. Он убил моего друга, не своими руками, но его вина для меня абсолютна. Он похитил мою сестру. Разрушил до основания мою жизнь. Мои родители обезумели от горя, потеряв все то тепло и понимание, что было между ними. Меня окружает мрак, хаос и руины.

Я знаю имя демона, который сотворил это. Я не понимаю, зачем и почему он делает то, что делает. И какие безумные мотивы использует. Никаких вопросов. Больше не интересно.

Но я люблю его. Все равно люблю. Несмотря ни на что.

И я убью его. Потому что, видит Бог, у меня нет другого выхода.

А если я не смогу жить, то… я не буду жить.

Иногда, на краю, когда впереди и сзади одна только боль и неразбериха, выбор становится невероятно простым.

Так я жила несколько следующих месяцев до воплощения в жизнь плана Дино Орсини, с которым мы периодически встречались, чтобы обсудить детали, нюансы. Я получила четкие инструкции, план был расписан по шагам. Никакой осечки быть не могло. Я четко осознавала, на что иду, каков будет итог задуманного мероприятия. И в то же время я пребывала в странно коматозном состоянии, мною двигала одна только ярость, отчаянное желание, чтобы все закончилось. Не ради меня. Я, наблюдая каждый день, как угасает моя мать, отчаявшаяся найти Андреа, наш лучик, нашу веселую девочку, без которой дом погас, опустел, превратившись в склеп для нашей боли. Я не могла находиться там. И папа… Когда он не пришел ночевать в первый раз, мне показалось, что мама выдохнула. Ей было проще умирать от горя в одиночестве. Не хотела делиться с ним, лелея свою боль, как потерянного ребенка.

Я сжимала кулаки, кусая губы до крови. Как он мог? Как мог Джейсон заставить нас пройти через то, что лишило жизни его мать? Что он хочет? Чтобы я поняла? Прошла весь его путь?