«Я слишком надавила на него».

– Все это неважно. – Райдэн сделал паузу. – Меч теперь принадлежит мне – тому, кто одолел его прежнего хозяина. Все, что когда-то принадлежало Такэде Ранмару, теперь мое. Мой отец много лет назад передал мне в наследство земли Такэда. – С этими словами он шагнул в сторону, подальше от меча, ставшего бесполезным. Выражение его лица снова стало угрюмым. – Впрочем, возможно, и не важно, что с ним случится, если эта таинственная чума продолжит сеять свой хаос.

– Чума? – Марико сузила глаза. – За пределами столицы что-то не так, мой господин?

Райдэн изучающе посмотрел на ее лицо, прежде чем ответить:

– Поветрие обрушилось на несколько провинций к востоку от Инако. Целые деревни выкошены болезнью. Те, кто все еще цепляется за жизнь, потеряли контроль над своим разумом, бормоча и дрожа, как в лихорадке.

Рука Марико с трудом приглушила ее вздох.

– Мой господин, если бы мне позволили…

– Тебя это не касается. Земли твоей семьи находятся далеко от пораженных чумой. – Райдэн выпрямился, вытягивая спину. – И пока ты здесь, в Инако, ты под моей защитой.

– Я беспокоюсь не только о благополучии моей семьи, мой господин. Если кто-то из жителей Ва страдает, моя душа также болит и за них.

Райдэн побледнел.

– Разумеется. Я только имел в виду, что тебе не нужно беспокоиться. За тебя побеспокоятся другие. Те, кто умеет справляться с такими трудными ситуациями.

Его напыщенное пренебрежение как к ней, так и к ее способностям действовало Марико на нервы.

– Какие земли пострадали от чумы, мой господин?

– Земли Ёсида и Сугиура. Клан Ёкокава. Земли Акэти.

Она задумалась:

– Все они верные знаменосцы вашей семьи.

Райдэн кивнул.

Шестеренки в сознании Марико продолжали осторожно вращаться.

– Были ли отправлены на помощь императорские войска? Помещены ли люди, проживающие на этих землях, в карантин, чтобы предотвратить распространение чумы? Были ли посланы целители, чтобы изучить природу недуга и выявить его причину?

Гримаса коснулась лица Райдэна, но тут же мгновенно исчезла.

– Сделать действительно предстоит еще многое. Я уверен, что император пошлет помощь, как только решит самые неотложные дела столицы. – Убеждение в его тоне противоречило его истинным чувствам, потому что его глаза говорили совсем другое. Они бегали из стороны в сторону, выискивая на стропилах тень правды.

Холодная смесь ярости и страха пробежала по коже Марико. Ярость от пренебрежительности императора. Страх от беспрекословной верности принца Райдэна. Их глупость, несомненно, стоила очень многих жизней. Она еще крепче ухватилась за край каменной подставки и уставилась на Фуринкадзан, желая, чтобы он отвлек ее внимание. Желая, чтобы слова, собирающиеся у нее в горле, не вырвались наружу.

Когда ее взгляд остановился на центре алебастрового меча, в его золотой сердцевине как будто бы сверкнула искра слабого света. Марико подавила вздох, а затем отступила назад.

Она исчезла так же быстро, как и появилась.

– Я не хочу больше обсуждать этот вопрос, – сказал за ее спиной Райдэн голосом, наполненным тщеславием. Марико повернулась к нему лицом, и он придвинулся ближе: руки уперты в бока, а ноги снова расставлены широко. – Нам есть что обсудить и без этого. Ты еще не сказала мне, чего хочешь от нашего союза.

Марико вскинула на него глаза, заставляя свое лицо подавить эмоции. Все время, пока они разговаривали, Райдэн стоял спинок к дверям своего приемного зала, как будто только он один контролировал, кто мог входить и выходить. Оками окатил бы принца презрением за то, что он держал свой фланг открытым для внезапной атаки. Цунэоки никогда бы не позволил врагу приблизиться к нему незамеченным. Страх сделал их обоих сильнее.

Умнее. Он также делал и Марико сильнее и умнее.

– Я хочу того же, чего и вы, мой господин, – поклонилась она.

Райдэн фыркнул:

– Ты воспитана, чтобы говорить правильные вещи. Но меня не интересует то, что ты должна сказать. Я хочу знать, что ты чувствуешь.

Марико снова оказалась в растерянности.

– Не принимай мое любопытство за внимание, – продолжал он. – Не думаю, что хочу, чтобы этот брак был заключен, и если ты так же против этого, это может послужить моей цели.

– Почему вы не хотите, чтобы этот союз состоялся?

– Хотя ты и меньше… настораживаешь, чем раньше, я все еще не доверяю тебе.

Марико рискнула. Его честность сбила ее с ног, и она надеялась, что ее собственная прямота заслужит той же реакции. Она встретила его каменный взгляд, не дрогнув.

– Я тоже не доверяю вам, принц Райдэн.

Он застыл, его глаза сузились, а кулаки опустились по бокам. Костяшки его пальцев были сбиты до крови после избиения Оками. Многие молодые женщины нашли бы лицо принца привлекательным, но все, что видела в нем Марико, – это шрамы, полученные им в боях, те, что он получил, причиняя боль другим. Жизни, которые он, несомненно, забрал, без раздумий и без раскаяния.

Единственное, что заставило ее задуматься, – это то, что принц Райдэн совсем не походил на жеманного представителя знати. Он запятнал кровью собственные руки. Он вымещал гнев собственными кулаками. И он носил свои шрамы так же, как носил свои победы – с гордостью. Даже если все, за что он сражался и во что верил, было ужасно, Минамото Райдэн, по крайней мере, не лежал на шелковых подушках, оставляя борьбу другим.

– Почему ты не доверяешь мне? – спросил Райдэн. Тон его голоса был осторожным, как будто он испытывал отвращение к этому вопросу. – Твой брат доверяет мне. Ты сомневаешься в суждениях своей плоти и крови?

Марико торопливо размышляла над ответом. Она повернулась на месте и принялась вышагивать по приемному залу, глядя на оружие, выстроившееся вдоль стены, словно это были отрубленные головы поверженных врагов.

– Дело не в том, что я сомневаюсь в Кэнсине или в ком-то из членов моей семьи. Но я ехала в столицу в радостном ожидании стать вашей женой. – Она глянула на него через плечо и прикусила нижнюю губу. Это движение привлекло взгляд Райдэна к ее губам. – Я… так и не увидела того же по отношению ко мне, хотя всегда была верна своему обету. Я понятия не имела, что вы против этого союза, особенно учитывая, что уже согласились на него.

– Была бы ты против нашей свадьбы, если бы узнала, что последние несколько недель я жил среди молодых женщин, будучи единственным мужчиной?

– Я бы не стала сомневаться в вашем слове, мой господин. – Хотя в ее глазах промелькнула