– Да не надо, Игорь, я сам. У меня есть домкрат. Сильный, устойчивый. Я им пользуюсь уже несколько лет. За предложение спасибо, но я сам.

– Ну, смотри, как хочешь. Но если что – приходи. Поможем. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – Шохов закрыл за Игорем калитку и направился к дому.

   Ужин прошел, как говорят, в теплой дружеской обстановке. Говорили только о случившемся за последние дни. Алексей очень сожалел о смерти дяди Вани, да и о бабе Клаве отзывался с большой теплотой. Обоих стариков в поселке знали очень давно и любили. Может быть потому и любили, что они сами очень любили людей и жили для людей, что в наше время было редкостью.

– Я сходил на чердак. На первый взгляд там все по старому. Вроде бы все на своих местах. Я мельком оглядел шкафы. Да, кстати вы ничего там не трогали?

– Ну, я открывал один шкаф, брал в руки одну книгу, но поставил ее на старое место, как она стояла и раньше.

– Ты брал в руки “ИСПОВЕДЬ” ?

– Да.

– Я заметил.

– Как? Ведь я же поставил книгу точно так, как она стояла.

– Поставил ты ее чуть-чуть левее, на полмиллиметра всего-то. Оставшиеся свободными полмиллиметра отличаются по цвету со свободным пространством перед стоящими книгами. На этой полоске нет пыли, значит книгу сдвигали.

– Какая пыль, Лешь? Ты без конца трешь там полки.

– Пыль можно протирать хоть пять раз в день, она все равно снова ложиться. Разница лишь в том, такова толщина слоя. Да, пыли там немного, но есть. И на первый взгляд эту полоску можно не заметить. Но для чего вы меня сюда привезли? Ты же сам сказал, пойди сделай беглый осмотр. Вот я и сделал.

– Ну, друг, тебе бы в милиции работать, сколько бы было обнаружено всяких следов, которые не были обнаружены другими работниками милиции. Может подумаешь, пойдешь ко мне в отдел?

– Нет, Игорь, это не мое. Я профессиональный филолог. И СТО я открыл, чтобы заработать денег и всерьез заняться научной работой. Ты думаешь, я всю жизнь буду ремонтировать иномарки? Нет, это временно. И Томочка мечтает о настоящей работе. А бизнес – это не работа. Это рутина – затягивает, ужас. Особенно когда понимаешь, что можно зарабатывать все больше и больше. Я сначала тоже увлекся. Красивая жизнь, отдых за границей, полный холодильник вкуснятины, одежда от Версаче. Но ведь скучно. Что в итоге-то? Отдых за границей, полный холодильник вкуснятины, импортная одежда! И все. Все! Что останется после тебя? Деньги? Эти злосчастные бумажки? И все! Ведь для чего человеку дан мозг, ум? Человек – это разумное существо, самое умное на земле, понимаешь? А что умного он сделал, если после него остались только бумажки? Конечно, в наше время без бумажек не сделаешь ни одного полезного дела, это понятно. Я это понял, как только у меня в голове возник вопрос, как я могу использовать эти бумажки в другом направлении. И тут же пришел ответ сам собой. Я хочу заниматься наукой. Я хочу много знать, сделать много полезного для младшего поколения. Чтобы такие любознательные, как мы с Томочкой, могли прочитать наши труды и узнать очень много полезного. Ты думаешь, почему я все отпуска провожу на этом чердаке, вместо того, чтобы поехать на какой-нибудь остров и проваляться там месяц на белом песке? Нет, это лучший отдых – покопаться в такой библиотеке, как у нас на чердаке. Ну, ладно, что это я расфилософствовался?

– Ну, наверное, потому что ты филолог, а филологи больше всего близки к философам, – смеясь, ответила Галя.

– Да, я вижу помощник у нас сильный. Одним словом – дерзай. Без твоей помощи нам ничего не выяснить, – Игорь встал из-за стола, – спасибо, Галчонок, все было очень вкусно. Я пойду, поработаю со своими записями и заодно сделаю несколько звонков. Надо связаться со Стасом, кое-что уточнить.

   Рано утром их разбудил душераздирающий крик. Первой выскочила из своей комнаты Галя, на ходу запахивая халатик. За ней выскочил Игорь, тоже на ходу натягивая спортивные брюки. С лестницы, ведущей на чердак, скатился Алексей. Волосы всклокочены, рубашка помята – он, видимо, как всегда свалился на диван, стоящий на чердаке. “Сколько ему удалось поспать?” – подумала Галя.

– Что случилось, кто и где это кричит? – Игорь вопросительно смотрел на Галю.

– Не..е..е.. знаю, – Галю трясло. И тут снова раздался этот страшный крик. Все поняли, что кричат на улице. Все вместе, толкая друг друга, они кинулись по лестнице вниз, на первый этаж, а оттуда во двор. И в третий раз до них донесся этот леденящий душу крик.

– Это у Шоховых, – догадался Игорь и прямо босиком ( они все трое были босиком) бросился бежать к калитке.

   Во дворе соседей они увидели страшную картину. Прямо на земле, рядом с машиной своего мужа, сидела Люся, скребла землю пальцами рук и кричала. Пронзительно, протяжно. В полуметре от ее ног лежал Игорь. Вернее, его голова. Туловище было под машиной. Машина раздавила грудную клетку. Рядом валялся домкрат. Под Игорем был наст на маленьких колесиках. Видимо, Игорь сделал этот деревянный наст специально, чтобы подкатываться на нем под машину, поднимая ее домкратом. Сейчас домкрат валялся бесполезным рядом с машиной. Из-под наста вытекал ручеек крови. Видно, сломанные ребра пропороли мышцы и кожу, и вырвались наружу.

   Игорь наклонился, дотронулся рукой до шеи хозяина двора.

– Он мертв. Люся, я очень прошу Вас, пожалуйста, посмотрите на меня. Это я, Игорь Дмитриевич, – Игорь специально назвался по отчеству, чтобы Люся поняла, что перед ней человек не просто любопытный, а профессионально заинтересованный.

   Люся не реагировала. Она продолжала скрести землю, изредка протяжно и страшно кричала. Ее глаза были закрыты, рот напротив, широко открыт. Она тяжело дышала и покачивалась из стороны в сторону.

   Галя наклонилась к ней. Взяла ее руки в свои, отняла от земли.

– Люся, успокойся, у тебя малыш. Молоко пропадет, чем кормить сына будешь?

   Люся, при упоминании о сыне, перестала раскачиваться, открыла глаза и посмотрела на Галю. Она больше не кричала. Сделала попытку встать, держась за Галины руки. Та потянула ее на себя. Наконец у них это получилось. Но Люся, встав, чуть не упала, Галя поддержала ее. Обезумевшим взглядом Люся окинула окружающих ее людей и молча повернувшись, пошла в дом. Галя пошла за ней. В комнате в кроватке сладко спал малыш. Люся подошла и