Наше частное расследование рванулось вперёд на всех парусах.

* * *

Отрядив Роберта к выздоровевшей подруге, Агате Млыняк, Бежан отправился к настоящей Барбаре Борковской на разговор тет-а-тет. Её пребывание в Колобжеге уже успели проверить, колобжегская полиция допросила весь персонал гостиницы, вычислила даже старушку, которая изо дня в день гуляла по пляжу. Кроме того, полиции рассказали про скандал, который имел место в шесть часов вечера как раз в тот день, когда было совершено убийство под ивой. Все дружно подтвердили, что пани Борковская присутствовала при скандале все время, но участвовала в нем в качестве мирового судьи. Речь шла о двух невыносимо брехливых мопсах, которых в пансионат не приняли, но их хозяйка ежедневно навещала в пансионате подружку, приходя с собачками на чашку кофе. Пани Борковская совершенно разумно предложила, чтобы владелица мопсиков навещала подругу около полудня, когда в пансионате почти нет постояльцев, либо встречалась с подругой в каком-нибудь малолюдном месте. В результате на пани Борковскую обиделись обе, и хозяйка мопсов, и её подруга. Зато все присутствующие замечательно запомнили все происшествие.

По этой причине кандидатура Борковской в непосредственные убийцы окончательно отпала.

Что совершенно не мешало ей оставаться на подозрении в качестве возможного заказчика убийства. Ошибка ошибкой, а допросить Борковскую надо было очень дипломатично.

Бежан начал с извинений.

— Наша ошибка, проше пани, — покаянно заговорил он. — Мы слишком поверхностно изучили паспорт убитой, не подозревая подделки…

Вот и решили, что установили личность, вы уж нас простите.

— — А то, что у неё не было ключей от квартиры, вас не навело на подозрения? — холодно спросила бывший прокурор.

— Разумеется, навело. Мы как раз собирались все это выяснять. У вас есть какие-нибудь соображения в отношении поддельного паспорта жертвы?

Барбара Борковская, застывшая на пороге прибранной квартиры, немного смягчилась и повела себя более или менее по-человечески.

— Давайте пройдём в комнату и сядем. Нет, у меня нет никаких соображений, я вообще ничего не понимаю. Кем, собственно говоря, была эта покойная?

— А вы её не знали?

— Нет. Вы показывали мне её фото. Я в жизни не видела этой женщины. Её фамилия действительно Борковская?

Бежан поспешил воспользоваться приглашением и уселся в кресло возле низенького столика, изо всех сил стараясь выглядеть светским визитёром. Неприязнь хозяйки буквально висела в воздухе.

— Борковская — это её девичья фамилия, а замужем она никогда не была. Как вы сами заметили, фамилия довольно распространённая.

Покойная подделала имя, адрес, дату рождения, даже имена родителей… Наша очередная ошибка в том, что мы поверили печатям и не обратили внимания на состояние паспорта.

— А есть ли хоть один этап расследования, где вы не совершили ошибок? — спросила Борковская таким чудовищно вежливым тоном, что Бежан поёжился.

— Технические моменты мы выполнили правильно, — ответил он не менее вежливо, но одновременно со скорбью в голосе, — к тому же мы быстро опознали настоящую жертву. К вам у меня только один принципиальный вопрос — будучи профессионалом, вы поймёте его важность. Почему вы ушли из прокуратуры?

Воскресшая Барбара Борковская, похоже, была готова к такому повороту, потому что на лице её не отразилось никаких чувств. Она лишь тяжело вздохнула.

— Мне нечего скрывать. На первый взгляд ушла я по собственному желанию, фактически же — под давлением идиотских сплетён, которые испортили мою репутацию. Кто распускал эти сплетни, я не знаю. Полагаю, кто-то из осуждённых, посчитавший меня причиной своего жизненного краха.

Вы не хуже меня знаете, что прокурор — всегда враг номер один. Предложения сотрудничать с прессой я получала и раньше и не видела смысла в том, чтобы сражаться за свою должность. Мне все надоело, и я капитулировала.

— Значит, этот ваш противник достиг своей цели и должен был бы прекратить свои мерзости. А тем временем кампания против вас не утихала, по нашим данным, она продолжалась до последней секунды. Не исключено, что даже и сейчас что-то происходит. Как вы сами это объясняете?

— Никак. Я не слишком углублялась в эти вопросы. Может быть, это месть, возможно, гипотетический враг поклялся вогнать меня в могилу, что, надеюсь, ему не удастся.

— Я тоже на это надеюсь, — торжественно заверил её Бежан. — Я буду вам очень благодарен за все подробности. Что вы знаете о скандалах в общественных местах, о всяких выходках, ну, скажем, насчёт «Макдоналдса»?

— Простите? — удивилась Борковская. — Про «Макдоналдс» я ничего не знаю. А что я там натворила?

— А про другие скандалы знаете?

— Ну конечно, до меня доходили разные сплетни. Полная чепуха, я даже не запоминала.

Боюсь, что не сумею вам ничего пересказать.

— Но ведь вы слышали эти сплетни от кого-то? От кого?

— Трудно сказать… Надо подумать. О, например, от адвоката, пани Стронжек. Она очень критиковала моё поведение в каком-то ресторане, только вот где? Вроде бы в «Мариотте», в казино.

Я никогда в жизни там не бывала, вы лучше поговорите с пани Стронжек, потому что мне не удалось узнать, кто меня там видел.

— Значит, вы все-таки пробовали докопаться до сути?

— А вы на моем месте не пробовали бы?

Тогда меня это как раз очень заинтересовало, но все отвечали настолько невразумительно, что я потеряла терпение. Да и время не хотелось терять. Но коль скоро вы тоже слышали об этих сплетнях, то вам стоит дойти до источника. Может, вы и найдёте этого моего врага, хотя не знаю, пригодится ли это вам. Насколько я понимаю, к убитой я не имею никакого отношения.

Бежан минуту помолчал, усиленно стараясь, чтобы молчание выглядело как можно более укоризненным.

— Ведь вы отлично знаете, что она вам далеко не чужая, — сказал он наконец кротко и тихо. — Представьте себе, что это вы ведёте данное дело. Женщина подделывает свой паспорт и всюду представляется прокурором Барбарой Борковский, при этом ведёт себя как подзаборная дрянь. Она отравляет жизнь Барбаре Борковской, а потом эту женщину убивают. Какие бы выводы сделали из этого вы?

— Что Барбара Борковская не выдержала мучений и отправила негодяйку в лучший мир.

Что, увы, отпадает, поскольку я в это время была в Колобжеге и никак не могла одновременно находиться в Варшаве, даже если бы это убийство составляло цель моей жизни.

— Все сходится, — покорно подтвердил Бежан. — Поэтому первый вывод отпадает. Тогда напрашивается второй. Какой?

Борковская задумчиво смотрела на Бежана секунд пять.

— По-моему, даже несколько, — наконец произнесла она. — Но прежде всего — личность покойницы. Вы мне не сказали, кем она была, а мне нужно это знать, чтобы делать заключения.