Кто-то ел без остановки, кто-то, играл в компьютерные игры, доступна была полная свобода действий и возможностей.

Так и проходили мои сокращенные будни в подобных наблюдениях за людьми рассматривая кто чем занимается.

В очередной раз, когда проснулся во сне, я обратив внимания на людей понял, что они начинают заниматься какой-то ерундой от безделья.

Внутренний голос при этом говорил мне «иди на верх».

Найдя глазами витую лестницу, которая стояла в самом неприметном углу этого пещерного пространства, я подошел к ней и несмело начал подниматься.

Когда я осилил весь этот путь, казалось бы, нескончаемого количества лестниц, моему взору открылась небольшая комната, в которой ходили люди и снимали показания с мониторов и датчиков.

По средине комнаты стояла Вика с пожилым мужчиной и смотрела в пол. Обратив на меня внимания Виктория махнула мне рукой, чтобы я поскорей оправился от своего смущения, и подходил к ним.

Она была очень задумчивая и в тоже время грустная. По мере моего приближения я начинал различать голос мужчины.

— … Мы не знаем, что с ними делать они начинают сходить с ума от своих возможностей. — немного помолчав, мужчина продолжил. — У вас есть какие-то идеи?

Подойдя к ним, я понял, что Вика смотрела не на пол. Перед моим взором теперь была как на ладони вся площадки шоу.

Как оказалось, это было и не шоу совсем, это был эксперимент, в котором психологи и разного рода ученые наблюдали за адекватностью людей, в легко доступной среде.

Вся эта площадка была под большим стеклом, в полу которое невозможно было разглядеть снизу, а организаторы эксперимента могли наблюдать за каждым из людей и за всеми в целом.

Посмотрев вниз, я заметил, что люди не просто бездельничают, а теперь ведут себя как животные.

Вика взглянула на меня печально и взяла меня за руку, будто понимая, что я хочу вернуться обратно и поговорить с ними.

Она не хотела меня отпускать, но я без лишних разговоров пошел к лестнице, не ожидая ее одобрений на свои действия.

Спускаясь вниз, я думал.

Что не хватает этим людям? Почему они не могут наслаждаться тем временем, который им предоставляет этот эксперимент и просто прожить его в свое удовольствие, в добродушной атмосфере, где у них есть доступ ко всему, о чем они могут только мечтать, находясь в своей рутинной жизни?

Вернувшись вниз на площадку, я увидел, как толпа разъяренных людей пытается разбить окна и залезть, в предоставленную нам аптеку, в которой нам выдавали необходимые препараты.

Неужели все на столько плохо?

Они выглядели озлобленными словно одичавшие люди, у которых забрали все что им было доступно, которых не кормили уже неделю, и не давали самое элементарное даже воды, а тут за окнами закрытой аптеки они увидели свой спасательный стакан прозрачной жидкости, который как минимум избавил бы их от жажды.

Подходя к этой неуправляемой толпе, я смотрел на них и пытался придумать что им можно сказать, чтобы они пришли в себя.

Но было уже поздно что-то говорить, у них получилось разбить стекло и попасть во внутрь.

В следующую секунду я наблюдал как в этой жесточайшей давки, они борются друг с другом и пытаются найти то, что им необходимо. Один из них, находит нужное всей толпе средство.

Он оголяет свое предплечье и впрыскивает в себя найденную жидкость.

В моей голове начинается монолог о том, что это за средство.

Как рассказывает мне голос, этот препарат служит для притупления у человека всех физических потребностей, физическое тело, отключается от осознания страха, а с большим количеством эндорфина, мозг обретает ощущение эйфории.

Человек не чувствует себя человеком, он гораздо больше и мощней чем это жалкое слово.

Ощутив свою долю божественности, первый открыватель бросает все, и начинает бороться с толпой идущих к нему так же озверевших людей, понимающих, что он нашел то, что им всем нужно.

Они не без труда общей массой отгоняют его от этого стола где хранился препарат и начинают впрыскивать его себя.

Каждый старается забрать у другого, кто как попал и куда придется они совершают свои инъекции.

Я вижу, как вся эта волна «божественных» людей начинает бороться друг с другом, ощущая то, что сейчас внутри них, и понимая, что им необходимо сохранить в себе это состояние на подольше, чтобы не становиться тем, кем был до этого, после того как препарат закончит свое действие.

Эта борьба за то, чтобы не дать другим возможности, почувствовать себя так же возвышено как они.

Всё превращаться в кровопролитное месиво.

Кто-то отрывает какие-то части декораций пытаясь сбежать с этого места вмести с препаратом, кто-то, хватаясь за стул пытается спасти себя, размахивая им в разные стороны, кто-то отрывает ножки от столов, кто находит какие-то палки и бросается в бой с таким же.

— Остановитесь! — пытаясь как можно громче начинаю кричать я. — Что вы творите?

Тут некоторые из тех, кто попробовал свои безграничные человеческие возможности обращают на меня внимания.

Их взгляд подобен не осознающему и непонимающему совершенно ничего дикому хищнику, которому свойственно одно, убить чтобы не быть убитым.

Я понимаю, что их уже не остановить и замолкаю, видя весь ужас происходящего.

В мою голову приходит одна мысль «я ведь в этом закрытом помещении, там, за его пределами другие люди, мне нужно уходить.»

Найдя глазами выход, я пошел в его сторону.

Шаг! И я оказался на том же пустыре где и был в самом начале своего сна.

Теперь я опять видел вдалеке это здание, где проводился этот эксперимент с людьми. Обстановка вокруг меня начала меняться, из этой мертвой, казалось бы, земли появлялись побеги свежих деревьев и травы. Трещины, которые появились от сухости почвы, начали сглаживаться и превращаться в плодородную землю из которой поднималась зелень, которая приятно радовала мой глаз.

Тут мне вдруг пришла мысль что я должно сам лично уничтожить всех тех, кто участвует в эксперименте, иначе выбравшись наружу они своим поведением будут сеять зло и безрассудство, в умах неиспорченных людей.

Опять направившись в сторону этого здания, я вдруг вспомнил что Вика осталась внутри, про существования которой я вообще забыл.

За долгие годы разных своих снов я встречался с тем что, иногда бегая мои движения были быстрыми, но эффекта и продвижения в этих действиях не было. Поэтому в каждом сне где мне приходилось бегать я толкался еще и руками если конечно