— Здесь был обычный док, — рассказывает мама, пока мы спускаемся по ступеням к воде, — а дома вокруг него принадлежали ловцам кораллов. Ты только посмотри!

Меня удивили яркие краски береговой кромки — никаких выцветших пастельных тонов: вдоль бетонной платформы выстроились в ряд свежеокрашенные в желто-лимонный и сочно-зеленый цвета домики, а вдоль них — броско-оранжевые шезлонги.

— Похоже на декорацию к мюзиклу, правда? — смеется мама.

Она нрава, так и ждешь, что сейчас появятся актеры в купальных костюмах по колено и начнут выделывать танцевальные па и прыжки, шлепая пляжными мячами. К сожалению, никто не появляется — только на воде кое-где подпрыгивают, как буйки, несколько голов в купальных шапочках.

— Ты здесь когда-то купалась? — спрашиваю я маму.

— Я предпочитала бухточку вон там, дальше, — отвечает она. — Пойдем…

Сначала, кажется, что мы идем в сторону заднего двора «Ристоранте Чиро», но неожиданно показывается потайная дорожка, ведущая на уютный галечный пляж. Низкая шероховатая арка на несколько футов заходит в море, льдисто-зеленая, как мятный лосьон, вода закручивается водоворотами вокруг ее лап, и когда она со шлепком ударяется о скалы, вверх взлетает мятно-зеленоватая пена. На вид она такая освежающая и стягивающая поры, что мне тут же хочется нырнуть в нее. Мама инстинктивно направляется к кучке прибрежных магазинчиков, торгующих розовыми ковбойскими шляпами и посеребренными морскими ракушками. Я остаюсь у арки. Маленькая девочка неподалеку изучает пушистую местную флору, старательно уклоняясь от шипастых лап алоэ-вера. Только когда она спускается ниже, я замечаю, что неподалеку в скале примостилась школа дайвинга. Я бы и не разглядела ее, если бы не мокрые водолазные костюмы, развешанные на зазубренных скальных выступах.

Я сбрасываю обувь и на цыпочках подхожу к воде, разглядывая, сколько самых неожиданных цветов прячется в серой на беглый взгляд гальке. Как будто кто-то во время ссоры вышвырнул в окно всю посуду и она разлетелась на мелкие осколки, превратив в мозаику весь этот берег. Я подбираю камушек — грубая терракота с одной стороны и гладкая синева с белыми крапинками — с другой.

— Как звезды в солнечный день! — говорит Люка, незаметно оказавшись рядом со мной.

Это не мужчина, а воплощенная поэзия.

— Ким! Ким! — толкает меня Нино, он же Ринго, как будто понимает, что главная его забота — заставить меня оторвать взгляд от его отца. — У меня для тебя подарок — смотри!

Он протягивает мне коричневый бумажный пакет размером с обувную коробку.

— Открой! Открой! — настаивает Нино.

Я разворачиваю бумагу и вытаскиваю упаковку печенья «Ринго».

— Боже мой! — Я тронута до слез. — Спасибо!

Я притягиваю к себе несъедобного Ринго. Он

обнимает меня так крепко, что наши сердца почти соприкасаются.

— Попробуй!

— Хорошо, — соглашаюсь я, но сначала читаю вслух надпись на упаковке: «Il biscotto-snak — Di Qua Bianco e di la Nero con Dentro tanta Crema Golosa!»

Помесь молочного крема с бурбоном, решаю я и надкусываю печенье.

— Ким, что ты делаешь? Ты же только что позавтракала.

Знакомьтесь, моя мама — большая мастерица испортить удовольствие. К собственному несчастью, у этой женщины дар пробуждать во мне самые темные стороны характера. Но я не хочу, чтобы Ринго и Люка узнали, какой я бываю раздражительной, поэтому я спокойно объясняю, что это подарок, и предлагаю ей тоже попробовать.

— Да! Да! Обязательно! — настаивает Ринго.

Я с удовлетворением наблюдаю за мамиными мучениями, потому что знаю: для нее сахар — это чистый яд, она убеждена, что ее зубы сгниют, если она тут же не раздобудет зубную щетку.

— Все готовы? — спрашивает Люка.

— Мне нужно на секундочку в дамскую комнату, — говорит мама.

— Хорошо. София ждет у скалы — там и встретимся.

О. нет. Нет! Только не его жена. Когда она вернулась? Я не хочу с ней встречаться. Если она окажется красивой, красота ее будет мне мукой мученической, а если она — уродина, это ранит меня еще сильнее, потому что уродство ее будет означать, что их связывает нечто более сильное, нежели очарование внешней прелестью. И все-таки, пожалуйста, пусть она лучше будет уродиной. Пожалуйста. Пожалуйста.

Мимо школы дайвинга мы поднимаемся по ступеням на скалистый мол.

— Это место известно как Ло Скольоделле Сирене — Скала Сирен, — сообщает мне Ринго. — Возможно, именно здесь Сирены искушали Одиссея…

Очень к месту. Но какая из них заманила Люка к алтарю? Уж не эта ли, похожая на бродяжку, блондинка в красной кожаной куртке и зеркальных, как у летчика, очках? Нет, она с двойником Платинового Блондина. Или вон та, с хвостом на затылке, в шортах и сандалиях? Нет, похоже, она из группы поддержки аквалангистов. Я слежу за взглядом Люка и вижу женщину с длинными, по пояс, волосами, которая сидит к нам спиной в самом конце мола. Подходя ближе, я готовлю себя к худшему — я уверена, что это будет юная Софи Лорен. Клаудиа Кардинале и Джина Лоллобриджида в одном лице. Еще шаг. И вот я уже так близко, что могу столкнуть ее в воду. Она оборачивается.

Ей семьдесят, чтоб мне провалиться! Я отшатываюсь в недоумении. Она радостно меня обнимает. Я, должно быть, ошиблась, я стараюсь повернуть голову так, чтобы посмотреть на ее шею — достаточно ли она морщинистая, но рука в коричневых пятнах, которая убирает мне волосы с лица, — уже достаточное доказательство. Женщина немного отстраняется и вглядывается в мое лицо.

Я тоже гляжу на нее и думаю — как? И еще — почему? Почему она смотрит на меня с такой любовью?

— Ты так похожа на деда. И так похожа на мать.

Не думала, что они встречались. Не могли они встречаться…

— Она здесь? — спрашивает София.

— Она… — начинаю я.

— София! — кричит мама и бежит ей навстречу по камням.

— Джина! Девочка моя, какая ты красавица!

Мама оглядывается на меня.

— Ким, позволь представить тебе Софию Вуотто, одну из моих старейших подруг, — сияет она.

— Эй, ты кого старухой обзываешь? — смеется София.

— Так вы не… — начинаю я.

— Не что? — хором спрашивают София и мама, заинтересованно оглядываясь на меня.

— Не… состоите в родстве с семьей Аморато? — Я машу рукой в ту сторону, где отец и сын готовят лодку.

— Нет, дорогая, я жила по соседству с твоей матерью, когда она была еще девочкой.

— София была такая эффектная! Мне очень хотелось быть на нее похожей…

— Ты была мне, как младшая сестра, — улыбается София. — Я так по тебе скучала, когда ты уехала. — Она на минуту погружается в воспоминания, а потом добавляет: — Когда я увидела тебя вчера, этих лет — как не бывало.