Холли мечтала об этой минуте всей душой, но сейчас ей надо было во что бы то ни стало прояснить ситуацию, причем сделать это до того, как он зайдет слишком далеко в своих признаниях.

— Питер…

Холли отвернулась, подыскивая нужные слова, и тихо ахнула, заметив на столике позади него большую фотографию.

— Что это?

Проследив за ее взглядом, он тут же отпустил ее и, схватив со столика фотографию, поспешно перевернул ее лицевой стороной вниз.

— Погоди-ка. — Холли взяла фотографию со стола. — Это же я!

Фотография была явно увеличена, причем изначально на снимке Холли была не одна, потому что рядом просматривался чей-то рукав. Приглядевшись повнимательнее, она сообразила, что снимок был сделан в первый вечер ее пребывания в Тихой обители на приеме, который устраивала Сильвия. Холли подняла вопросительный взгляд на Питера, и тот вздохнул.

— Это единственная твоя фотография, которая у меня есть, — просто сказал он, и глаза Холли невольно наполнились слезами. — На той вечеринке был фотограф. Снимал он в основном известных личностей, и ты попала в кадр случайно в самом начале приема, когда Грейс представляла тебя гостям. Я потихоньку стащил снимок и отдал его увеличить. Ты на нем немного нервничаешь, правда? Зато посмотри, какой у тебя разворот плеч. Он словно говорит: «Какого черта! Я все равно прорвусь». Ты ведь тогда боялась нарваться на меня, правда?

Он пристально рассматривал фотографию, а Холли следила за его лицом, на котором задумчивое выражение постепенно сменялось нежностью. Она представила себе, как этот мужчина сидел здесь совсем один, окруженный всеми роскошными вещами, какие только можно купить за деньги, и с тоской смотрел на снимок, подмечая каждую мелочь и стараясь проникнуть в ее мысли. Сердце Холли растаяло окончательно.

— Ох, Питер… — Она обвила его шею руками, словно стараясь защитить от одиночества. И с этой минуты была готова оберегать его всю жизнь. Пусть даже он ее не любит. Ее любовь так велика, что с избытком хватит на двоих.

— Теперь ты все знаешь, — мягко произнес Питер, поднимая ее голову и заглядывая в глаза. — После той первой ночи я был полон решимости разыскать тебя и назначить новое свидание, но тут позвонила Сильвия, и все пошло наперекосяк. Но в глубине моего сознания все равно постоянно существовала только ты. Когда я увидел тебя у Мэннингов, то решил, что у меня галлюцинации.

Холли поведала ему историю своего знакомства с Айрис, и Питер расхохотался.

— Неудивительно, что она к тебе так прониклась. «Прятки» всегда были ее любимой игрой… Кстати, об играх, — Питер наклонился и лукаво шепнул ей на ушко: — У тебя что-нибудь есть под платьем?

Холли залилась краской и сделала попытку вырваться из его объятий. Его глаза засияли радостным восхищением, когда он понял, как далеко готова была зайти Холли в надежде вернуть его.

— Нет? — шепнул он и разразился смехом, глухим и дразнящим. Холли смущенно спрятала лицо на его плече. Рука Питера скользнула вдоль платья, легко сжав ее ягодицы. — Да уж, детка, я вижу, ты как следует подготовилась к схватке. У меня нет никаких шансов на победу!

И тут девушка спохватилась. Надо же все-таки объяснить ему, как она здесь оказалась. Сейчас для нее это было очень важно. Холли подняла раскрасневшееся лицо и храбро заглянула в глаза Питеру.

— Знаешь, я ведь пришла сюда не по своей инициативе, — объявила она, пристально глядя ему в глаза. Пусть теперь попробует взять свои слова назад!

И Холли принялась торопливо рассказывать о звонке Селесты. — Естественно, я решила, что звонил ты, — заключила она и невольно усмехнулась. Выходит, Селеста, сама того не зная, сыграла роль Купидона. -

Я подумала, что это ты сделал первый шаг.

Ответом была легкая краска, выступившая на щеках Питера, однако он был слишком рад благополучному исходу дела, позволившему им объясниться, и слишком заинтригован загадкой, чтобы переживать по поводу своей невольной ошибки.

— Погоди-ка, дай мне подумать, — наморщив лоб, принялся размышлять он. — Я ведь не сам договаривался о том свидании. Тому типу звонил Маурицио. Разумеется, звонки делались не из офиса, как ты понимаешь. Телефон этого парня должен быть у меня записан в книжке, но туда, кроме Айрис, Маурицио и меня, никто не заглядывает. — Внезапно Питер замолчал, а потом вдруг быстро разомкнул объятия и отстранился. — Извини, я на минутку тебя покину.

Он стремительно вышел из гостиной. Отсутствовал он гораздо дольше минуты, а, когда вернулся, лоб его сердито хмурился, но глаза смеялись.

— Все подстроила моя драгоценная дочурка. Похоже, у нее развилась мания разыгрывать из себя Господа Бога. — И он сокрушенно покачал головой.

— Боже милостивый! — ахнула Холли. — Не могу себе представить, как ей это удалось!

Питер приподнял бровь.

— А вот меня это нисколько не удивляет, при ее-то увлечении детективами. Она проштудировала все домашние записные книжки, сопоставила даты, кое-что выудила из Маурицио, да так, что бедняга ни о чем не догадался, а потом на спор уговорила одного из школьных приятелей позвонить тому типу, который нас свел. Вот и все.

— Но откуда она узнала о том, как мы познакомились? И о том, что назвались друг другу Ромео и Джульеттой?

Питер провел ладонью по волосам. Вид у него был явно смущенный, что делало его еще более привлекательным.

— А вот тут, боюсь, уже я виноват. В тот вечер, когда я на тебя сорвался, я выпил больше, чем следует… И был просто взбешен тем, что ты снова меня обошла, — признался он. — В результате меня развезло и потянуло на откровенность. Во всяком случае, именно так выразилась моя прелестная доченька. Я прочел ей целую лекцию о том, какой следует быть настоящей женщине, и какие иногда попадаются подлые особы, ловко умеющие водить мужчину за… э-э-э… определенную часть тела. Айрис утверждает, что я упомянул о том, как было устроено наше свидание, а заодно и проговорился, как мы в шутку обыграли свои вторые имена.

— Ты слишком много болтал в присутствии впечатлительной пятнадцатилетней девочки, — осуждающим тоном сказала Холли.

— Да я и сам это понимаю, — покаянно согласился Питер. — А избыток интеллекта позволил ей заполнить пропуски. — В его голосе невольно прозвучали нотки отцовской гордости. — В частности, она сразу сообразила, что твое полное имя должно фигурировать в архивах фирмы Мэннингов. А уж забраться в архивы и выудить оттуда нужную информацию — это ей и вообще не составило труда. Ты же знаешь, что закон об охране частной собственности не является для моей дочери препятствием, когда она ведет свои расследования. Дай ей волю, так она запросто весь мир поставит с ног на голову.

— Но зачем ей это понадобилось? — недоуменно спросила Холли. Вряд ли Айрис задумала это как злую шутку, чтобы унизить ее и причинить ей боль. — Она ведь видела, как мы с тобой расстались.

— Именно поэтому, — вздохнул Питер. — Айрис вообразила, что это она во всем виновата, тем более когда узнала, что Сильвия нам больше не помеха. Вот она и решила, что достаточно свести нас вместе, а природа и чувство довершат все остальное. Правда, она выразилась немного по-другому… Похоже, моя дочь не такой уж ребенок, каким я ее считал. В каких-то отношениях она даже более зрелая, чем ее папаша.