они были весьма успешными, - но читатель должен знать, что иногда мы сталкивались с дилеммами кодирования. Мы приводим пример общественных благ в Древнем Египте (Новое царство, 1479-1213 гг. до н. э.), где, несмотря на низкие общие показатели по большинству параметров коллективного действия, мы обнаружили свидетельства предоставления общественных благ, по крайней мере в плане способности государства поддерживать высокий уровень общественной безопасности на большей части территории страны; как провозгласил один фараон, в отношении женщин "ни один чужак, ни один человек на дороге не приставал к ней. Я поставил каждого человека в его безопасности, в его городах" (в Badawy 1967: 107-8). Но было ли это результатом намерения обеспечить общественное благо, или это было непреднамеренным, результатом чрезвычайных мер, принятых этим государством для обеспечения тщательного контроля и защиты имущества государства и фараона? Мы подозреваем последнее, но имеющейся у нас информации недостаточно, поэтому мы закодировали общественную безопасность как хорошо развитое общественное благо.

Другой методологический вопрос связан с проблемой субъективной ошибки кодера в случае очень сложных многогранных переменных. Для решения этой проблемы наши основные переменные (общественные блага, бюрократизация и контроль над директорами, рассматриваемые в следующей главе) были представлены в виде "конструктов" или "шкальных переменных". Этот метод позволяет получить максимально воспроизводимое кодирование с минимальным влиянием субъективности кодера. Например, в случае с общественными благами мы отдельно рассматривали способность государства поддерживать общественный порядок, обеспечивать управление водными ресурсами, общественный транспорт и продовольственную безопасность, а также то, доступны ли эти услуги на всей территории страны или только в отдельных местах - каждая из этих отдельных характеристик предполагала относительно простую задачу кодирования (в большинстве случаев). Затем значения, закодированные для составляющих элементов, суммируются, чтобы получить шкальный показатель степени развития общественных благ в целом, который можно сравнить с показателями других государств.

В соответствии с подходом, принятым в этой книге, наш метод измерения степени коллективного действия не ставит своей главной целью определение типов государств - дискретных наборов, состоящих из "кооперативных" и "автократических" политий, - а скорее измеряет степень коллективного действия в его различных измерениях. Оценивать степень, а не тип, важно по нескольким причинам. Во-первых, количественная оценка позволяет использовать статистику вероятностей, методы, идеально подходящие для проверки теории. Мы бы также отметили, что не существует ни архетипического коллективного политического режима, ни идеально автократического. В случае государства, основанного на кооперации, мы часто сталкиваемся со сложной исторической динамикой, в которой государственное строительство - это длительный и затяжной процесс преодоления проблем и препятствий коллективного действия, таких как противодействие традиционной элиты, которая потеряет привилегии, и которые, возможно, никогда не будут полностью решены. Таким образом, государство, склоняющееся к кооперации, скорее, будет находиться в процессе работы, чем представлять собой полностью сформировавшийся "тип". Более того, стратегии, придуманные для решения проблем кооператоров, могут оказаться несостоятельными, что потребует новых раундов решения проблем. Кроме того, любой строитель государства, скорее всего, будет делать акцент на том или ином аспекте коллективной стратегии, что отражает местные культурные предпочтения или предыдущий опыт государственного строительства, а также другие факторы. Наш метод кодирования дает нам не тип, а нечто большее, чем моментальный снимок конкретного государства, сделанный в разгар этой исторической динамики, потому что наши рамки отсчета для сбора данных - это конкретный временной отрезок или фокусный период, для которого мы смогли найти данные, подходящие для нужд нашей системы кодирования, и в течение которого не происходило серьезных изменений в правящей политике.

Мы были приятно удивлены тем, что разработанный нами метод оказался достаточно надежным, чтобы позволить проверить теорию, о чем мы говорим в следующей главе, - результат, безусловно, приятный, особенно после того, как мы посвятили задаче кодирования более двух лет (и год до этого подбирали подходящую сравнительную выборку). Исследуемая нами выборка обществ значительно различалась не только по степени коллективных действий, но и по деталям понимания проблем сотрудничества и способам их решения, что позволяет нам пролить новый свет на проблемы, возникающие при создании коллективных государств, и представить некоторые возможности для усовершенствованной теории коллективных действий, способной выйти за рамки европейской исключительности.

 

 

Сотрудничество в области государственного строительства?

Исследование коллективных действий до и после становления современных демократий

С Лэйном Фаргером (Cinvestav del IPN)

 

В этой главе мы используем эмпирические данные из нашей сравнительной выборки, чтобы оценить полезность теории коллективных действий применительно к государственному строительству. В частности, мы рассматриваем ценность фискальной теории, которая связывает коллективные действия с формами доходов и методами сбора налогов. В заключительных разделах мы дополнительно используем наши сравнительные данные, задавая вопросы: Похожи или не похожи досовременные государства, представленные в нашей выборке, на современные национальные государства? В главе 12 будут представлены и оценены гипотезы о причинах коллективных действий в процессе государственного строительства. В главе 13 рассматривается вопрос: Воспользовались ли люди своим многотысячелетним опытом государственного строительства и якобы революционными идеями демократического модерна, чтобы построить государства, основанные на высоком уровне сотрудничества?

Чтобы разработать метод, подходящий для изучения коллективных действий в государственном строительстве, мы обратились к работам других теоретиков, которые рассматривали коллективные действия в контекстах социальной сложности и больших социальных масштабов. В этой литературе мы заметили, что три фактора - мониторинг, наказание и вознаграждение - признанные основой сотрудничества в экспериментальных играх с общественными благами - не являются адекватной основой для построения теории. Способность к мониторингу всегда важна, поскольку условный кооператор основывает свой выбор сотрудничества отчасти на вероятности того, что аморальные действия будут обнаружены и наказаны, но в контексте сложности и больших масштабов другие факторы оказываются более важными для понимания выбора кооператора, особенно уверенность в том, что руководство способно эффективно провести полезные изменения и создать систему, подходящую для укрепления сотрудничества.

Теоретики коллективных действий определили факторы, повышающие уверенность кооператоров в функциональных возможностях учреждения. Например, теоретики коллективных действий Карен Кук, Рассел Хардин и Маргарет Леви (Cook et al. 2005: 151-65) выделяют следующие ключевые характеристики государственного строительства: (1) государство должно обладать способностью обеспечивать социальный порядок, но в то же время власть должна быть институционально ограничена; (2) государство должно обладать способностью контролировать население и собственные административные кадры, чтобы выявлять вольности налогоплательщиков и административные злоупотребления, но при этом мониторинг должен находиться под институциональным контролем, чтобы избежать чрезмерного вторжения; (3) должны быть разработаны надежные институты, позволяющие контролировать поведение главных должностных лиц и отстранять их от должности за недобросовестные действия; (4) выгоды и издержки коллективных действий должны распределяться справедливо; и (5) формализованные каналы связи должны обеспечивать доступность