коридоре не было видно, только в приоткрытых дверях палат то и дело появлялись чьи-то заспанные лица, в большинстве своем мне незнакомые.

— Какого хера здесь творится? — прорычал я, поднимая рослого хирурга за шкирку и ставя на ноги.

— Те шестеро, помните, о которых я говорил, которые две группы образовали, не принимающие участия в формировании хоть какого-то быта, — Рогов вопросительно посмотрел на меня, и я кивнул, показывая, что помню про этих товарищей. Ваську мой кивок удовлетворил, и он продолжил. — Они явно, имеют друг к другу какие-то претензии. И это довольно странно, учитывая, что не похоже на то, что они были знакомы до всего этого. — Его прервал резкий скрежещущий звук, приглушенный, но все же слышимый довольно неплохо, и идущий откуда-то снизу. — Похоже, что они не успокоятся, пока друг друга не угандошат со стопроцентным смертельным исходом. — Звук снова повторился. — Собственно, начали они это, уж не знаю, богоугодное, или не совсем, дело именно здесь, посредине коридора. — Звук, идущий снизу повторился, вызывая неприятные ощущения сразу во всех пломбах на моих многострадальных зубах.

— Это они? — я не уточнял, кого имею ввиду, но этого и не требовалось, Васька меня прекрасно понял.

— Они, — он кивнул. — Когда здесь столкнулись, то успели порезать как следует двоих, по одному из каждой группы. Я тогда только-только выскочил из процедурной, задремал там, — он виновато посмотрел на меня, а я лишь кивнул. Мы все просто смертельно устали, пережив не только этот ненормальный день, но и предшествующую ему ночь. Нам всем нужно было отдохнуть, хоть немного. Неудивительно, что спали мы настолько крепко, что не услышали начала разборки. Но в этом имеется колоссальный минус организации нашего убежища, мы так крепко спали, что не услышали бы и атаки неигроков, под предводительством бывшего главного врача, который даже здесь умудрился выпятиться. Нужно продумать систему охраны, расписать дежурства… Я тряхнул головой, возвращаясь в нашу так сильно изменившуюся действительность и снова принялся внимательно слушать Ваську, который даже не заметил, что я отвлекся. — В общем, когда я выскочил, двое уже зажмурились, и прошло достаточно много времени, потому что они начали исчезать. А остальные тем временем поливали друг друга почем зря, но не приближались, держались на расстоянии. Хорошо еще, что ни у кого из них метательного оружия не оказалось, — он на мгновение задумался. — А может быть, и не хорошо. Может, лучше было бы, если бы они перестреляли друг дружку к чертовой матери, и у нас резко уменьшилось бы забот.

— Я так понимаю, что одна пара — это нанятые проклятыми конкурентами киллеры, для ликвидации кого-то из второй пары, который в те времена, когда мы еще не познакомились с Системой, лежал у нас на оздоровлении, или на правке носа, я уж и не помню, чем этот индивид занимался, по твоим же утверждениям. — Это было бы самым разумным объяснением творившихся вокруг сумки с оружием непоняток. Вот только, как всех этих пассажиров угораздило заделаться именно игроками? Или же это было подстроено Системой специально, чтобы разнообразить нашу скучную повседневность?

— Ага, из того набора матов, которыми они друг друга крыли, я пришел к таким же выводам. А как вы узнали? — Васька посмотрел на меня восторженным взглядом, словно действительно решил, что я все это вот так вот сходу придумал, да так, что по всем пунктам в цель попал.

— Догадался, блин, — я повернулся в сторону выхода из отделения. Надо пойти вниз, пока они весь холл не разнесли, и не открыли ненароком дверь в подвал, а то нам всем весьма весело сразу же станет. Причем абсолютно всем, включая этих уродов. На саму четверку мне было глубоко наплевать, и идеальным вариантом было бы, если к моменту моего появления в холле, они прирежут друг друга, да так, что совсем без вариантов. — Дальше можешь не продолжать. Ты попытался сыграть в героя, они тебя, скорее всего, толкнули, обозвав при этом весьма нехорошими словами, и дружно ринулись из отделения, чтобы выяснить отношения туда, где места побольше, и можно силушку молодецкую гораздо эффективнее продемонстрировать. Я прав?

— Да, но есть еще одно, — Васька стал предельно серьезным. — Тот, которого убить заказали, какой-то депутат оказался, и он на полном серьезе говорит, что станет главой нашего клана, мол, тут даже и не поспоришь, кому, как не ему взваливать себе на плечи все бремя власти. И так снисходительно повздыхал, мол, тяжела ноша главного, но, что поделаешь. Хорек мерзкий, мать его. Еще и рожу корчить начинает, мол, и не очень-то хотелось бы, но долг и труба зовет, и все в этом духе.

— Если он объективно лучше меня, то кто же против будет? — я пожал плечами. — Уж драться я с ним точно не собираюсь за место Акеллы.

— Он оказывается уже и людей успел некоторых убедить, — все так же тихо добавил Васька. — В основном пациентов. Наверное, тех, кого во время выборов уболтать сумел, чтобы те за него голосовали. Наши-то, само собой, и слышать об этом не хотят, но их ка бы не меньше, чем остальных получилось, дневная-то смена не успела подойти.

— Та-а-а-к, — протянул я. — А ну колись, ты меня зачем здесь задерживаешь? — я прищурился, разглядывая Васькину физиономию, на которой ни грамма раскаянья видно не было. Вот только он как бы невзначай еще больше подвинулся, полностью перекрыв мне дорогу к выходу из отделения.

— Я вас не задерживаю, Алексей Владимирович, ну, почти. Этот депутат не просто так вниз пошел, как вы предположили, а понесся, сломя голову, вереща, как свинья недорезанная. За ним эти убивцы кинулись, обгоняя помощника, или кем там тот второй хрен у депутата числился, а потом и люди понеслись, которых разбудили, или те, которые и не спали, а за разборкой наблюдали. Он многим успел голову задурить, как оказалось…

— Работа у него такая была, мозги людям запудривать, — я решительно отодвинул Ваську с дороги плечом и направился к выходу из отделения. — А лег в больничку зачем? Дело поди завели, решил спрятаться до поры, пока адвокаты и покровители отмашку не дадут, что можно уже и выписываться с чистой совестью и обновленным носом? Но, с другой стороны, зачем его убить-то хотели? Или он сдал кого-то, кого совсем не нужно было сдавать? — пока я задавал эти, в общем-то риторические вопросы, то успел дойти до тамбура.

— А какое это имеет значение? — я покосился на Ваську, который шел рядом со мной. — Может он взаправду носяру кроил. Может, соска его настаивала на римском профиле.

— Сейчас —