грехах или что-то в этом роде. Когда я думаю обо всем, что я когда-либо делала неправильно в своей жизни, я смотрю на Тео и думаю, как выглядит его список. А он сидит здесь, абсолютно спокойный, как будто совершенно чист перед господом.

— Все в порядке, Тео. Все мы скорбим по-своему. Как ты держишься?

— Я в порядке.

— Это нормально — чувствовать себя плохо, сынок. Ты только что потерял отца. На твои плечи свалилась огромная ответственность. Сейчас самое время испытывать грусть.

— Я в порядке, — повторяет Тео.

— Тогда очень хорошо. Холли, как давно ты в Нью-Йорке? — Спрашивает меня отец Томас.

— Чуть больше недели, — тихо отвечаю я. Почему меня так осуждают все в этом доме?

— И как давно вы знакомы с Тео?

— Чуть больше недели, — отвечаю я.

Отец Томас смотрит на нас с Тео.

— Что ж, возможно, когда придет время, вы позволите мне с радостью обвенчать вас, — предлагает он.

Я поперхнулась водой, которую пила, и выплеснула ее на стол. Я чувствую, как краснеет мое лицо.

— Холли, дыши. Все в порядке. — Тео гладит меня по спине. — Я рад, что мысль о том, чтобы выйти за меня замуж вызывает у тебя такую реакцию, — говорит он с сарказмом. Но глаза у него обиженные. Неужели он думает, что я не захочу выйти за него замуж?

— Я была застигнута врасплох, вот и все. Если бы ты действительно спросил, то ответ, скорее всего, был бы утвердительным.

— Скорее всего, да? Мне нравятся мои шансы. Я буду иметь это в виду. — Тео целует меня в лоб, затем наклоняется и шепчет: — Я тебя не отпущу. Выйдешь за меня или нет, Холли, ты моя. Навсегда.

— Хорошо, потому что в отношении меня не действуют условия возврата или возмещения. — Это вызывает у него улыбку, искреннюю улыбку.

— Тео, я, кажется, просила тебя выбросить мусор. — Его мать садится за стол в элегантном черном платье.

Тео хлопает ладонью по столу и встает.

— Прекрати это дерьмо, ма. Я не позволю тебе проявлять неуважение к Холли. Ты можешь либо смириться, принять ее и проявить к ней уважение, которого она, черт возьми, заслуживает. Либо мы можем разорвать отношения прямо сейчас.

Я задыхаюсь от резких слов Тео. Не будет же он всерьез угрожать разорвать отношения с собственной матерью только потому, что я ей не нравлюсь? Конечно, нет. Я поднимаюсь и хватаю его за руку, усаживая обратно.

— Тео, все нормально.

— Нет, это ненормально, Холли. В нашей семье никто не будет относиться к тебе неуважительно.

— Серьезно, Тео, ты ведешь себя как капризный ребенок. Это ниже твоего достоинства, как и твой выбор спутницы. Не волнуйся, твоя невеста скоро будет здесь. Я послала за ней машину.

— Что ты сделала? — кричит Тео.

— Я послала машину за Ланой. За твоей невестой. — Его мать ухмыляется, видимо, надеясь, что я не знаю о его помолвке.

— Лане не рады в этом доме. Она также не является и никогда не являлась моей гребаной невестой. Вся эта херня, которую пытался провернуть отец, закончилась. Единственная женщина, на которой я когда-либо женюсь, сидит рядом со мной, так что начни проявлять к своей будущей королеве то гребаное уважение, которого она заслуживает.

— Королева? Прекрати. Она даже не итальянка, Тео. Ее никто не примет.

Ладно, я очень старалась бороться со слезами, которые наворачивались на глаза. Я не люблю плакать в присутствии посторонних людей. Стараюсь делать это в одиночестве. Я оглядываю комнату в поисках выхода, но рука Тео останавливает меня. Как якорь, он удерживает меня на месте.

— Я очень сожалею о вашей потере, миссис Валентино. Понимаю, что, возможно, я не самый лучший выбор для вашего сына. Но я люблю его так, как никогда никого не любила. — Я не знаю, почему я ищу понимания у этой ужасной женщины. Но по какой-то причине я это делаю.

— Любишь? Ты даже не знаешь его, милая. Ты не из этого мира. Ты не представляешь, во что ввязалась. Так что позволь мне рассказать тебе. Жизнь, запертая в позолоченной клетке, вот что это такое. Это может выглядеть заманчиво; может показаться, что у тебя есть все, что нужно. Но это не так. И не будет. Это пожизненное заключение, это постоянная необходимость оглядываться через плечо. Всегда быть начеку. Никогда не выходить из дома без вооруженной охраны. А потом, когда у тебя появятся дети, ты должна будешь наблюдать, как они растут и их приучают к такому же образу жизни. Разве об этом ты мечтаешь?

Ну, блин… нет — это первое, что приходит на ум. Потом я думаю о том, какова альтернатива. Белый забор и нормальный парень с нормальной работой. Такая жизнь была у моих мамы и папы, пока он не попал в тюрьму. Но все равно все закончилось трагедией. Так называемой безопасной жизни не существует. В одно мгновение ваш сын или дочь… или брат… может быть убит безответственным пьяным водителем.

Никто не может предсказать, что произойдет.

— Я знаю, чего я не хочу. Я не хочу будущего, в котором не будет Тео. Если мне придется изучать устои вашей семьи, если мне придется доказывать, что я достойна, снова и снова, чтобы завоевать ваше доверие или дружбу, то я сделаю это. Ничто из того, что вы скажете, не причинит мне большей боли, чем отсутствие вашего сына рядом. Так что я буду сидеть здесь и терпеть все, что вы на меня выльете. Альтернатива — выйти из этих дверей без него — это не вариант для меня. Совсем.

Все за столом молча наблюдают за мной. Тео подносит наши соединенные руки ко рту и целует мое запястье.

— Он рассказал тебе, что случилось с его отцом? Что сделал мой сын, когда его отец лежал мертвый на полу?

— Нет…

— Ма, прекрати! — кричит Тео через стол.

— Нет, она должна знать, на что подписывается. Мне пришлось наблюдать, как мой муж задыхается, как изо рта у него вытекает собственная слюна. Кто-то отравил его за ужином. На семейном