же понимают, что девушка должна привлекать ещё и застенчивостью, а не развращённостью. Такие, что стесняются пороков, что могут сорваться, а потом стыдиться, а не ходить как ни в чём не бывало. Именно они были моими фаворитками, а не извращенки, по типу Актии.

«Когда ей стыдно, я так и хочу взять, обнять и заставить Миру быть только моей. Только моей слугой. Мама… Мне так плохо… Я не могу сдержаться и скоро превращусь в этого ублюдка… в моего грёбанного отца…»

— Г-господин Фаррен, не переживайте, я не стану вас… — Мира явно хотела провалиться под землю.

— А что… — я подошёл и медленно погладил девушку по голове. Она так вкусно пахла, что разум одолели постыдные мысли. — Мира, а я не против, чтобы такая хорошая и правильная девочка помогла мне снять стресс.

Она стала красной, как помидор.

— Давайте сейчас вот не надо, хорошо? — прервала нас Аста. — У вас обоих уже мешки под глазами. Выспитесь, а потом занимайтесь чем угодно.

— Ха… Ну пойдёмте тогда спать, а завтра… Мы с тобой продолжим, Мира, — я поблагодарил вахтёра. Через мгновение мы отправились в номер.

Комната была просторной и уютной. Две небольшие кровати, что были разделены небольшим столиком с парой кресел, стояли и манили мягкими подушками. На стенах висели декоративные зеркала в изящных рамах, а на полу был постелен мягкий ковер приятного бежевого оттенка.

Окна были прикрыты плотными шторами, что не пропускали ни единого лучика ночного освещения с улицы. В углу стоял небольшой письменный стол с лампой, что создал вокруг себя уютный уголок для работы или чтения. Рядом с ним располагался миниатюрный холодильник, а на столике лежал буклет с информацией о дополнительных услугах гостиницы.

Ванная комната была отделана керамической плиткой теплых тонов, с большим зеркалом над раковиной и просторной душевой кабиной. На полках аккуратно лежали свежие полотенца и небольшие туалетные принадлежности.

Везде царил порядок, создавая атмосферу уюта и спокойствия. Я и две привлекательные бизнесгрифки вошли в комнату и начали готовиться ко сну.

«Наконец-то смогу отдохнуть в комфортной обстановке».

Мира сняла верхнюю одежду и расстелила кровать, а после аккуратно улеглась под одеяло. Я сразу, как заметил, что она уже приготовилась спать, разделся и влез рядышком к новой тёплой подушке-обнимашке. Рядом с Мирой вкусно пахло сладким яблоком. Было довольно тесно, но неудобство только больше раззадорило тело.

— Хик… Г-господин… Ваша рука…

— Хе… Это не рука, Мира, — я по странному засмеялся. — Это тебе за неожиданный поцелуй! А теперь спи давай. Когда уснёшь, я постараюсь тебя не тревожить, а пока…

Я заставил Миру понервничать, но вместо продолжения обнял мягкое тельце, нежно дунул в покрасневшее от стыда ушко и сказал:

— Теперь ты принадлежишь только… мне, — но через десять минут насмешек над такой милашкой, сон всё же одолел разум, и я провалился в пучину… кошмара.

Выстрел. Перезарядка. Выстрел. Я командовал открыть огонь по заключённым, которых считал врагами государства.

— Огонь! — длинные золотистые волосы мешали наблюдать, как ничтожества, коих я презирал всей душой, падали в ямы и сваривались там в собственном соку. — Открыть огонь!

Но почему-то по щекам вдруг покатились горькие слёзы.

«Ласин».

Вдруг картинка сменилась. Я увидел, как вокруг собрались солдаты, что были в тотальном ужасе от непонимания, что делать дальше. Мы совершили военный переворот во имя Империи. Осталось лишь одно грязное дело.

— Генерал Донкло! Вам необходимо решить судьбу молодого императора! Гровнинг Седьмой погиб и теперь нужно закончить начатое… — они смотрели на меня, как на беспрекословного лидера. Я понимал, что восьмого цикла деградации Империя не выдержит. — Мы пробились сквозь защитников, но скоро, если вы не решите эту проблему… Архонт Эпос прибудет во дворец и…

— Да знаю я! Идиот, не мешай мне думать… — я не нашёл другого варианта. Мальчик не был нужен Империи.

Я вошёл в комнату к молодому владыке всей Грифонии и выстрелил любимчику народа в сердце со слезами на глазах. А когда злые языки во всеуслышание объявили, что Гровер Восьмой мёртв… Я приказал:

— Зачистить улицы. Я разберусь с остальным.

Тогда-то и началась настоящая анархия.

«Донкло».

Я попытался проснуться, но не смог и оказался в следующем сне. Разум ужаснулся и понял, что душа попала в вечный кошмар, который и не собирался заканчиваться.

Я стоял перед девушкой, которой должен был по гроб жизни. Сердце обливалось кровью от представшей картины. Я обязан был убить любимую во имя судьбы.

— Зачем же я… — разум шептал, что я поступаю верно. Так как велит сама судьба. Но мне и в голову не приходило, что будет настолько больно следовать её воле.

Найтстар истекала кровью прямо у меня на глазах. Прекрасная мечта о социалистическом государстве, что защищает простых рабочих пала перед всеобщей волей судьбы.

Вместе мы прошли через многое. С самого начала кровавой гражданской войны в Свордсоне мы боролись бок о бок и добились победы. Но не прошло и месяца, как я собрал сторонников и убил всех, кто был не согласен с судьбой… и со мной.

За спиной стояли тысячи меченосцев с ружьями наголо. Они были готовы исполнить волю. Но я не смог удержаться и всё же заплакал… Упал на колени перед любимой и взял Найтстар за руку.

Она мучалась и медленно угасала. Любимая посмотрела на меня, усмехнулась и передала пачку сигарет, что держала в руке:

— Я никогда бы не подумала, что это будешь ты… Морнинг, — она заговорила из последних сил и иронично улыбнулась. — Но раз это ты… то я счастлива, что хотя бы умру от твоих рук… рядом с тобой…

Я нежно поцеловал её в последний раз. Наши слёзы сплелись воедино. Но рука сама потянулась к пистолету… и в тотальной тишине… прогремел выстрел.

«Морнинг».

Я вновь попытался вырваться из бездны, но провалился в следующий кошмар.

— Я богиня