был вынужден лично подгонять идущих в атаку пехотинцев, так подействовало на англичан открывшееся им кровавое зрелище.

Среди горящих домов, валяющихся трупов и взрывов гранат семеро оставшихся десантников и последняя самоходка с экипажем, состоящем из наводчика и заряжающего, выстояли против атаки англичан целый час. Но вот у них кончились патроны, самоходка была подбита из ПТР «Бойс» и атакующие английские солдаты столкнулись с четырьмя оставшимися в живых десантниками. Недолгая рукопашная схватка, пара взрывов гранат… и гордые англичане тащат своему командиру последнего оставшегося в живых израненного русского десантника.

А с восточной дороги в это время донесся глухой рокот движущихся танков…

[1] Легкая воздушно-десантная самоходно-артиллерийская установка АСУ-57 с противотанковой 57 мм пушкой весом всего в 3,35 т и противопульной броней. Экипаж три человека, максимальная скорость 45 км/ч. Кстати, именно она привела к тому, что в советском парашютно-десантном отделении семь бойцов. При использовании АСУ на нее сажали еще четырех десантников в перегруз и они, спешившись, создавали своеобразный штурмовой отряд, действовавший на учениях весьма успешно.

[2] Звание в германских ВМС, соответсвует капитану первого ранга.

[3] 203 мм гаубицы

[4] Реактивные системы залпового огня.

[5] Тет-де-пон — укрепление обороняющее въезд на мост (переправу).

В эту ночь решили самураи перейти границу у реки

В эту ночь решили самураи перейти границу у реки

(Июнь-август 1941/53)

Япония. Токио

Конец июня и начало июля для полпреда (посла) СССР в Японии К. А. Сметанина были самыми сложными во всей его дипломатической жизни. Не имея связи с Москвой и никаких точных данных о произошедших событиях, он вынужден был почти ежедневно встречаться с министром иностранных дел Японии Ёсуки Мацуокой или с советником министерства Мамори Сигемицу, а то и советником кабинета министров Коки Хирота. Все они хотели получить ответ всего лишь на два вопроса:

— Почему СССР в нарушение договора о ненападении захватил часть территорий Японской империи? Планирует ли правительство СССР прекращение нарушения международного права и возвращение захваченных территорий?

Первые несколько дней ему удавалось отговариваться отсутствием связи и незнанием обстоятельств дела. Но с каждым днем вопросы становились все менее вежливыми и более настойчивыми. Приходилось лавировать, высказывать частные мнения, указывать на нарушения международного права, допускаемые правительством Японии. Несколько легче стало после прибытия самолета с курьером из Москвы. Были доставлены новые верительные грамоты и инструкции нового министра иностранных дел Молотова («министра!», черт возьми, на родине все действительно резко поменялось!), которые пролили некоторый свет на происшедшее, но ничем не могли помочь послу. Поскольку права на северные территории для СССР в этих материалах подкреплялись лишь победой (еще не одержанной!) в войне (еще не начатой!) и решениями Потсдамской конференции (еще не прошедшей!), то инструкции предлагали послу упирать на приоритет освоения данных территорий русскими в период, когда японцы проводили политику изоляции. Аргументы казались послу более чем сомнительными и вряд ли способными повлиять на точку зрения японцев. Дополнительно предлагалось заключить торговые соглашения на поставки нефти, леса, металлолома и военной техники. Эти предложения вызвали некоторый интерес у японцев, но все застыло на требовании вернуть принадлежащие им по праву северные территории.

Заседание Генро и Правительства в присутствии Императора было бурным. Конечно с европейской точки зрения, все выглядело очень спокойно. Сидевшие в зале пэры Японской империи использовали самые вежливые обороты речи, тщательно дозируя тон и содержание, но за внешней невозмутимой оболочкой срывалось бурлящее море противоречий. Если перевести все эти «гири» и «гиму»[1] на более простой и понятный язык, то сразу становилось понятно, что столкнулись две почти непримиримые точки зрения. Представители первой стояли за войну с Россией, нагло нарушившей все международные договора, захватившей северные территории в виде Южного Сахалина и Курил, уничтожив при этом гарнизоны и население этих районов, да еще и предъявлявшей претензии на Рендзюн (Порт-Артур). Вторые резонно указывали, что недавние инциденты — Хасан и Номонган — доказывают, что императорской армии не справиться с сухопутными войсками русских, и что более заманчивыми целями будут богатые ресурсами страны Юго-Восточной Азии, особенно практически бесхозные колонии Голландии и Франции, разбитых немцами. При этом они упирали на новости из Европы, свидетельствовавшие о крупных неудачах немецких войск в борьбе с русскими.

Но сторонников «северного» варианта оказалось больше, к тому же чашу весов в их пользу склонили два неожиданных сообщения. Министр иностранных дел Иосуке Мацуока сообщил о предложении американцев включить Японию как страну, подвергшуюся агрессии, в программу ленд-лиза. Но с самым неожиданным сообщением выступил военный министр Империи Х. Тодзио. Он сообщил о задержании в Китае судна, прибывшего из Владивостока… Но из Владивостока 1953 года. Экипаж судна состоял из китайцев-коммунистов и был передан береговой охраной в кемпейтай. Из материалов допросов выяснилось, что война с САСШ привела к полному военному краху Империи, причем в конце войны русские коварно разорвали договор о нападении и разбили Квантунскую армию. Для этого они использовали войска, освободившиеся после разгрома Германии. Следовательно, можно было сделать вывод, что в настоящее время русские войска на Востоке должны быть ослаблены. Поэтому необходимо срочно усилить Квантунскую армию и принять разработанный Коку Томбу[2] план «Кан Току Эн»[3].

После завершения заседания морской министр адмирал К. Оикава вроде бы случайно встретился на узкой дорожке дворцового парка с генералом Х. Тодзио. Вежливо, но с явным намеком на иронию, поклонившись, Оикава спросил Тодзио:

— Не скажет ли уважаемый Хидэки-сама, как получилось, что экипаж китайского корабля оказался вместо военно-морской разведки в кемпейтай[4]? Полагаю, совершенно случайно?

— О, что вы, уважаемый Касиро-сама, просто командир корабля береговой охраны высоко оценил профессионализм и компетентность кемпейтай в борьбе с коммунистической заразой в Китае. Поэтому он и передал задержанных в местное отделение кемпейтай, — ответил Тодзио.

— Да, конечно, сотрудники кемпейтай весьма компетентны в борьбе с китайскими бунтовщиками, но распространяется ли их высокий профессионализм на столь нелегкий вопрос, как оценка сил и способностей русских на Дальнем Востоке, — снова поклонившись, продолжал Оикава, причем тон его высказываний был весьма близок к оскорбительному. — Уверен ли высокоуважаемый министр в точности полученных ими сведений? До меня, например, дошли сведения