Внутри все похолодело, но виду не показала.

— Чудо, — пожала я плечами.

Значит, он что-то подозревает. Нужно будет «мамочку» предупредить, чтобы не пустить проблему на самотек. В лифте становилось душно и меня жутко бесило, почему же лифт так долго едет. Нужно продержаться до конца, ему не удастся выяснить правду, если я сама себя не выдам.

— Чудо говоришь? — прорычал Артем, прижимая меня к стенке, нависая надо мной и нажимая кнопку лифта «Стоп». Лифт дернулся и остановился.

«Дыши ровно. Ничего страшного в нем нет. Он лишь пытается вывести меня на эмоции. Так, я хладнокровная стерва».

Самоконтроль мне здорово помог. Я ухмыльнулась и едко ответила:

— А что я еще могу сказать, братец? Сама в шоке, думала, что уже коньки отброшу, но Бог миловал.

На последних двух словах он скривился. Не верующий что ль? Ха.

Хоть он и запустил лифт, а сам не отошел и все вглядывался в мои глаза, пытаясь найти в них ложь. Я научилась лгать, стоит только поверить самой в свои слова и окружающие тоже начинают верить.

Двери лифта открылись, и Артем медленно отошел от меня, пропуская вперед. Мой охранник уже ждал. Проходя к выходу боковым зрением заметила Влада, который засунув руки в карманы брюк, наблюдал за нами. Был он мрачнее тучи. Ревнует что ль? Тоже мне друг, не успела я умереть, как он тут же на другую стал заглядываться. Тьфу на этих мужиков, ни одного верного на свете не найдешь. Сев в машину, мы поехали домой. Наконец-то.

35

Холодный ветер пронизывает до костей. Волосы развеваются в разные стороны. Укутываюсь в кожаную куртку и складываю руки на груди.

С того дня, когда был день рождения компании «отца» прошло не меньше шестидесяти суток, а со дня «моей смерти» около полугода. И вот я наконец-то решилась приехать сюда. Осенняя погода продолжает радовать солнечными днями, но температура значительно упала, а на кладбище это больше всего ощущается.

Сколько хотела навестить родителей и «себя», но так не хватало времени. Сначала Артем всячески пытался накопать на меня какую-нибудь информацию, которая бы испортила мою репутацию не только перед светским обществом, но и перед «отцом».

Признаюсь, честно, избавиться от него помогла «мамочка», которая получила все, что хотела. «Отец» был в ярости, когда узнал, что мой «брат» копал под меня и в наказание отправил его работать на край света, в самый дальний филиал его компании. Чтобы сгладить данную ситуацию, он поторопил юристов с переоформлением компании на меня.

Оказалось, что он был болен раком легких, как и его настоящая дочь. Эта информация была известна всем, кроме меня, а я как слепая ничего вокруг не замечала, занимаясь своими делами. Как и обговаривалось, спустя месяц после смерти «отца» переписала компанию на «маму». А что? Все в плюсе. «Мамочка» спокойна за свое безбедное будущее, занимается компанией. У меня же сеть свадебных салонов, которые по-прежнему успешны, свой дом, автомобили, мотоцикл, который недавно приобрела, что еще нужно? Все есть, а счастья нет.

Что еще мне не хватает? Не что, а кого. Его. Все это время окуналась с головой во все проблемы, заботы. Научилась водить авто и теперь не нуждаюсь в водителе. Выучила два языка в совершенстве: французский и китайский, планирую еще и другие изучить. Только вот каждый раз изнуряя себя, продолжала думать о нем. Вспоминала его с улыбкой и щемящей болью в груди. Бывало вечерами часами рыдала и кричала, моля Бога прекратить мои муки. Это безумие. Я думала, что, утонув в делах, меня отпустит, а память перестанет подсовывать картинки прошлого, но сильно ошибалась.

После смерти «отца» как-то обедая с «мамой», она призналась, что еще вечером того дня рождения компании, когда «отец» посадил нас с Владом напротив друг друга, задумал после поженить нас. По его словам, мы смотрелись вместе хорошо, да и связи с отцом Влада стали бы крепче. Даже не знаю, что лучше: всю жизнь жить с любимым и притворяться другой девушкой или быть подальше от него. В обоих случаях было бы невыносимо больно.

Иногда меня накрывало отчаяние, и я готова была признаться ему во всем. Прийти к нему, крепко обнять и сказать: «Чешир, это я, твой Крокодил. Прости меня, что врала столько». И пусть бы он злился, кричал на меня, но потом бы простил и никуда больше не отпускал. Не могу я признаться, если «мама» узнает, конец моей жизни.

На следующий день после похорон она пришла ко мне домой и заявила: «Если Дмитрий умер, то это не значит, что ты можешь вернуть себе свое имя. Если кто-то об этом узнает, особенно Артем, то через суд они аннулируют переоформление компании на тебя, а затем твою передачу мне и тогда компанию по наследству заберет этот щенок. Не смей рассказывать об этом никому, иначе сядешь за решетку за мошенничество. Разве тебе не хочется жить богатой и свободной жизнью?»

С какой-то стороны она права. «Отец», пусть и не родной, но относился ко мне хорошо. Приезжал в гости и частенько просил ему сыграть что-нибудь. У меня, кстати, теперь в гостиной стоит роскошное фортепиано, а в комнате синтезатор. Иногда я все же играю ночами. С «отцом» обсуждали разные темы, пили чай и было спокойно, словно я дома. Как-то он произнес: «Я рад, что ты выздоровела. После болезни ты стала другой. Если раньше не желала общаться с нами, то сейчас я безмерно счастлив вот так просто сидеть с тобой за чашечкой чая». Мне очень жаль, что Арина не ценила ни свою жизнь, ни родных, но я не буду продолжать, о покойниках либо хорошо говорят, либо ничего. Я промолчу. Надеюсь, он не в обиде, что солгала ему и притворялась его дочерью, наверное, они уже встретились на том свете. Я отвечу за свои грехи. Когда-нибудь.

Какой бы циничной не была Елена («мама»), она меня не обидела. Пусть бывало грубила поначалу, угрожала, но она мне дала свой дом, свадебный салон, с помощью которого не мало зарабатываю, предоставила возможность исполнять свои мечты и жить так, как хочу. Живя прошлой жизнью, вряд ли бы я всего этого добилась.

Сейчас глядя на «свою» могилу, понимаю, как сильно я изменилась. Раньше была такой слабой, любая шваль могла смешать меня с грязью, а теперь стала холодной, иногда жестокой, уверенной и смелой. Алые розы ярко выделяются