леди ночи. Ей нужно было овладеть этой техникой, но ее воспитали так, чтобы она никогда не показывала точно, что она чувствует, особенно когда это связано с сильными эмоциями. Даже во время приема, оказанного ей на ее последнем балу, она держала голову высоко поднятой, отказываясь сдаваться под тяжестью их отказа.

— Бенедикт упомянул, что собирается к портнихе в десять. Я подумала, что, возможно, он передумал.

— О, — сказала Эстер взволнованно.

— Он купит тебе платье, чтобы напомнить о твоих мечтах?

То, к чему она стремилась, не было ее мечтой. Это была просто альтернатива кошмару. Но она не хотела вдаваться во все это, не хотела, чтобы они что-нибудь знали о ее прошлом. Они могли быть грешниками, но это не означало, что они не пришли бы в ужас, если бы узнали правду о ее отце. Она заставила себя улыбнуться.

— Я полагаю, что да.

— Жду не дождусь, чтобы увидеть, как оно выглядит.

Оно будет провокационным, чувственным и, без сомнения, будет состоять из очень небольшого количества ткани.

— О чем ты мечтаешь?

Эстер нахмурила брови.

— Чего ты хочешь добиться?

Прежде чем она смогла ответить, Джуэл сказала:

— Я подозреваю, что Зверь просто хочет выразить свою признательность Алтее за то, что ей приходится иметь дело с вами.

Увидев сострадание в ее глазах, Алтея поняла, что он доверился мадам относительно ее амбиций.

— После того, как мы закончим с завтраком, Алтея, не могла бы ты уделить мне несколько минут в моем кабинете. И да, милая, если он сказал тебе, что отведет тебя к портнихе в десять, значит, так оно и будет. Он не из тех, кто нарушает свое слово.

Когда она спустилась по лестнице позже тем утром, то обнаружила, что он ждет ее в фойе, и она не была особенно довольна радостью, охватившей ее при виде его. Было крайне важно, чтобы она помнила, что у них было деловое соглашение. Ничего хорошего не выйдет из развития какой-либо глубокой привязанности к нему. Она была ему нужна. Ей было что ему предложить. Только их подписи на пергаменте связывали их. Через три месяца каждый из них пойдет своим путем и, они, вероятно, больше никогда не пересекутся.

Как обычно, он пристально изучал ее, и она была благодарна, что ее щеки, которые вспыхнули во время откровенного разговора с Джуэл, наконец остыли. По его просьбе мадам проинструктировала ее о различных методах, которые она могла бы использовать, чтобы избежать беременности. Она была благодарна за информацию, но это также помогло ей осознать реальность того, что она делала.

Не говоря ни слова, он открыл перед ней дверь, и она вышла под карниз. Дождь барабанил по тротуару. В конце аллеи ждал экипаж. Она подозревала, что он отправился на поиски его, чтобы избавить ее от необходимости прогуливаться по холоду и сырости.

Подняв капюшон плаща, она бросилась к экипажу, всю дорогу чувствуя его руку на пояснице. Ей даже не пришлось останавливаться, прежде чем он поднял ее, усадил в карету и устроился рядом с ней.

Алтея начинала с нетерпением ждать тех моментов, когда они вместе поедут в кебе. Бенедикт занимал так много места, что у нее не было другого выбора, кроме как прижаться к нему. Хотя на ней был ее плащ, а на нем его пальто, она все еще чувствовала исходящее от него тепло. Она устремила свое внимание вперед, к открытому виду на пейзаж, который дождь окрасил в темно-серый цвет. Поскольку он даже не потрудился должным образом поздороваться, не сказал ей ни единого слова, она решила подразнить зверя.

— Мне очень понравился вчерашний урок.

— Это не был чертов урок.

Она оглянулась и увидела, что он смотрит на нее, его челюсть была так напряжена, что задние зубы, должно быть, болели от силы, с которой он их сжимал.

— Но ты научил меня целоваться.

Чувствовать, таять, хотеть, нуждаться.

— Этого не должно было случиться.

— Но наверняка это было в вашем плане занятий.

— Ты думаешь, я точно спланировал то, что собираюсь тебе показать?

— Думаю, что да. Это избавит нас от лишней траты времени. Я спланировала свои уроки для твоих дам.

Он казался одновременно ошеломленным и недовольным. — Я же говорил тебе. Я нахожу слова женщины соблазнительными.

Она усмехнулась.

— Ты, должно быть, не нашел ничего соблазнительного во вчерашней истории ужасов.

— Ты доверилась мне больше, чем когда-либо. Это было больше, чем просто твои слова. Ты позволила мне почувствовать твою боль.

— Для тебя моя боль афродизиак?”

Покачав головой, он крепко зажмурился.

— Нет.

Когда он открыл их, она увидела в них отражение истинного раскаяния.

— Я бы хотел, чтобы ты не знала, что такое чувствовать боль любого рода, но ты доверилась мне не для того, чтобы

я злоупотреблял этим, не для того, чтобы я использовал эту информацию в своих интересах. А я воспользовался этим.

— Разве у тебя создалось впечатление, что я против?

— Ты была уязвима.

— Ты утешал меня.

Возможно, именно по этой причине это было неправильно. То, что произошло между ними, не было основано на соблазнении, похоти или влечении. Он видел, как кому-то было больно, и пытался облегчить эту боль. Возможно, в утреннем свете, несмотря на то, как мало его было, он понял, что она не была искушением.

— Это больше не повторится.

— Из чего тогда будут состоять твои уроки?

Если не из поцелуев, ласки и объятий?

— Алтея, быть любовницей какого-то мужчины — это действительно та жизнь, которую ты хочешь?

— У меня не может быть той жизни, которую я хочу.

— То, что ты наметила для себя, — это не та жизнь, которую ты заслуживаешь, и если это не та жизнь, которую ты хочешь, но ты принимаешь ее как должное, тогда ты даешь всем этим лицемерным аристократам власть и победу, которую они не заслужили.

— Ты совсем ничего об этом не знаешь.

— Ты бы заговорила по-другому, если бы знала, почему я зовусь Зверем.

Возможно, она бы спросила, возможно, он бы даже ответил, если бы кеб в этот самый момент не остановился на улице, вдоль которой тянулся ряд магазинов, если бы он не протянул деньги через крошечное отверстие водителю, двери не распахнулись, и он не выскочил и тут же спустил ее вниз. Если бы тротуар не был переполнен, дождь усилил свой темп, и им пришлось поспешить в укрытие под карнизом. Или она думала, что они ищут спасения от дождя, пока он не распахнул дверь, и она не заметила надпись "Портниха", написанную замысловатым золотым шрифтом