- Прости меня, - почти шёпотом сказал Даня, сделав неуверенный шаг к ней.

Ника смотрела на него, долго, закусила губу и прыгнула к Дане на шею рыдая уже в голос, холодные руки тут же прижали крепко к твёрдой грудь. Даня зарылся носом в шею Ники вдыхая такой любимый цветочный запах убеждая себя, что она реальна, что его мышка в его объятиях.

- Не плачь пожалуйста, - шептал он ей на ушко гладя по волосам и целуя её в макушку. – Боже, как же я скучал, - он отстранился и взяв лицо Ники в своих ладонях посмотрел в заплаканные глаза, поцеловал каждый уголок её лица. Стёр большими пальцами слёзы с её щёк. – Пойдём в дом, здесь холодно.

А Ника не могла двигаться, ноги стали ватные и совсем не слушались, Даня это понял и подхватив её на руки зашёл с ней в дом. Устроившись на диван, не выпуская Нику из своих рук, он смотрел на её живот.

- Почему? – спросил Даня, смотря в её глаза. – Почему не сказала? Никто не сказал, почему? – он не секунды не сомневался что под сердцем Нике их общий ребёнок.

- Не знаю, - хриплым и тихим голосом ответила Ника.

- Не важно, - сказал Даня и притянул Нику к себе положив голову на её грудь. – Ничего уже не важно, я больше не отпущу тебя…вас, никогда больше не опущу.

- Сядь уже, - обратился Никита к Дане. – На выпей кофе и не ходи туда-сюда, - он протянул стакан с горячим напитком и Даня, взяв его сел на стул. – Не психуй так, - хмыкнул Никита.

- На тебя посмотрю, когда твоя девушка кричит так, а ты ничего не можешь сделать, - ответил ему Даня.

- О нет, спасибо, я к такому ещё не готов, - покачал головой Никита.

- Подготовка всё равно не поможет, - «утешил» Даня его.

- По тебе видно, - усмехнулся Никита.

- Не издевайся, - сказал Даня и устало выдохнул.

Они приехали в клинику ещё ночью, а уже день и его мышка кричит за закрытой дверью, а у него сердце останавливается каждый раз как её слышит. Он ждал и клялся про себя что он больше не послушает её и в следующий раз он будет присутствовать на родах, держать её за ручку и целовать потный лоб.

— Это ты во всём виноват, - кричала Ника по дороге в клинику

- Я, - согласился Даня с ней.

— Вот рожу и убью тебя, - Дане было и смешно, и страшно. Его боевая мышка корчилась от боли и проклинала его не переставая.

- Хорошо, убивай, - он видел, как ей больно, и желал забрать себе её боль, если бы это было возможно.

Ещё выходя из дома, Даня набрал Никиту и сказал, что началось, родители на даче так что будут позже. А Никита обещал быть на месте, когда они доедут до клиники.

— Это твой друг, ты виноват, - кричала Ника на брата тяжело дыша.

Никита только поднял руки в верх, такую разъярённую женщину он никогда в жизни не видел.

А Даню никогда в жизни так не трусило, и он ещё ни за что так не переживал.

Очередной крик Ники за дверью, и Даня вскочил со стула нервно дыша.

- Всё хорошо будет, она справится, она сильная, - рассмеялся Никита

- Я знаю, - выдохнул Даня. – Это ни фига не помогает.

- Папаша кто? – в зал ожидания вышла медсестра.

- Я, - взволновано подался вперёд Даня.

- Ну тогда прошу, - она отошла и открыла путь Дане в палату.

Измучанная, красная и со слезами на глазах Ника держала в руках маленький свёрток и улыбалась своей самой милой улыбки. Даня аккуратно подошёл к ней и наклонился чтобы поцеловать в лоб.

- Ты как, мышка? – он погладил её по голове.

- Хорошо, - подняла она глаза на Даню и чуть развернула к нему свёрток открывая маленькое личико. – Твоя копия, - сказала она, показав Дане малыша в её руках.

Даня смотрел в сморщенное, красное и крошечное лицо сына и глаза наполнились жидкостью.

- Могу взять? – протянул он руки.

- Конечно, - Ника отдала ребёнка улыбающемуся Дани и вытерев слёзы со щёк любовалась как красиво смотрится он с сыном на руках.

Через час Нику с малышом перевели в палату, где уже повсюду были цветы и голубые шарики. Никита поздравил сестру и пожелал спокойных ночей в шуточной форме Дани. Родители зашли к ним чуть позже, дедушки с поздравлениями, а бабушки со слезами радости. А через два дня Даня забрал свою любимую женщину домой отбиваясь от друзей и родственниках. Ему хотелось спрятаться ото всех в их новом доме и побыть наедине семьёй.

Через месяц Даня и Ника покрестили сына устроив большой праздник, где были много гостей. И все твердили одно – Артёмка, вылетая копия Дани, такие же глаза, смуглая кожа и тёмненькие волосы. А Даня почти не выпускал сына из рук как на празднике так и с тех пор как из роддома вышли, и собственно дальше также было.

Даня не переставал благодарить Нику за сына, не преставал просить прощение за то, что не был рядом с первыми днями беременность. И поклялся взять все приготовления к свадьбе на себя, в качестве наказания. Свадьбу планировали через год, когда сын подрастёт немного, но подготовится нужно начинать уже сейчас. Так что наказание будет мучительное и долгое.

Ника была самой счастливой любимой женщиной и мамой. Рядом с ней самый лучший и любящий мужчина. Самый прекрасный на свете сын, большая семья и друзья что готовы в любой момент прийти на помощь.

Это ли не счастье.

Ника с самого утра носилась по дому, проверяя и перепроверяя каждую мелочь. Все было более чем хорошо, но это же Ника, она не она, если не будет все идеально. Их с Даней загородной дом сегодня был похож на огромное розовое пятно, наверное, из космоса даже видно.

Тысяча розовых шариков, надувные персонажи мультфильмов, столики застеленные розовыми скатертями. Вскоре должны привезти закуски и разные сладости из недавно открывшейся кондитерской Полины. Повар с его командой приедут через час и будут заниматься горячими блюдами и сервировкой.

Тема ещё спит в своей комнате наверху, а когда проснётся, им займётся бабушка. Только утро, а духота стоит неимоверная, а может это Нику в жар бросает от волнения. Вышла на крыльцо дома и, прислонившись к стене, любовалась своим мужем, что сидел в кресле-качалке. Он смотрел с восхищением на розовый комочек в своих руках и бубнил что-то с широкой улыбкой на лице.

Даня очень хороший отец, а теперь ещё и папа. Ведь говорят, что если у мужчины родился сын, то он отец, а если девочка, то автоматически становится папой. В их детях он души не чает, ночами сам встаёт, кормит малышку Софию и укладывает. От прежнего Дани не осталось и следа, король трусов передал корону и принял вместо неё гору подгузников.

Даня качался в кресле и говорил с дочерью, а та смотрела на него своими небесными глазками и только угукала и мило улыбалась. Что ему стоило уговорить Нику родить ещё одного ребёнка только он знает. Это был бой не на жизнь, а на смерть, что длился пять лет, на минуточку.