В легком пальто, накинутом поверх обычной офисной пары – юбка плюс пиджак. У нее было много общего с сестрой, но черты Нарны оказались чуть грубее. Да и внешне она выглядела крепче сбитой – вероятно, занималась в юности спортом.

– Здравствуйте, мистер…

– Брейн, мэм. Томас Брейн, – произнес Брейн и, поднявшись, учтиво поклонился.

– Понятно, – сказала она и вздохнула. Потом огляделась в поисках места, куда бы присесть. Но тут же поморщилась, будто все здесь было завалено нечистотами.

Впрочем, она все же выбрала место напротив Брейна и села на стул. После чего он также присел на стул – разваливаться на диване в данном случае было политически неверно.

– Знаете, кто я? – спросила дама.

– Боюсь ошибиться, мадам, но мне кажется, вы являетесь лидером местного женского движения. Кажется, это называется у вас профсоюзом. Я несколько раз слышал, как вы поете там у себя, наверху. Даже останавливался послушать – мне понравилось.

Видно было, что бомба лести рванула в нужный момент, и гостья слегка растерялась. Ей требовалось время, чтобы поменять заготовки, которые она припасла для этой беседы.

Брейн был неплохо подготовлен в плане психологии бесед – как-никак сдавал на отлично теорию вербовки. Он знал, что, назови он Нарну женой президента, она бы ему за это унижение постаралась отомстить.

– Как вам у нас, мистер Брейн? – спросила гостья и выдавила из себя улыбку.

– Честно говоря, неплохо. Я слышал, с другими пленниками у вас поступают иначе – сажают в какую-то тюрьму. Но мне выделили вот этот номер. – Брейн развел руками. – И пока мне все нравится.

– Приятно это слышать. Мне сказали, что вы вчера помогали нашим инженерам?

– Я попытался что-то сделать, но не знаю, получилось ли.

– Получилось. Сегодня они уже бабахнули и сказали, что цель поражена. Так что спасибо, мистер Брейн.

– Не за что. Мне было приятно заняться хоть чем-то. Просто так сидеть в номере – скучно.

– Что ж, пока руководство нашей республики не примет решение, как с вами поступить, я постараюсь найти для вас какое-то дело.

– Было бы неплохо, мадам.

– Мадам… – повторила она и улыбнулась уже более раскованно. – У нас так не говорят. У нас к женщинам обращаются «камрадесса», или просто «камрад».

– Хорошо, буду обращаться к вам именно так.

– Не нужно, – отмахнулась гостья. – Так хоть какое-то разнообразие. А кто вам рассказывал про тюрьму для пленников?

Брейн сдержал улыбку. Он оценил, как ловко мадам замаскировала вопрос. Что ж, в конце концов она жена президента.

– Мне никто не рассказывал, мадам. Просто вчера, когда мы возвращались из порта, к нам подсела какая-то красивая девушка, которая стала расспрашивать моих спутников, и из ее вопросов я понял, что она интересовалась, почему я не в тюрьме.

– Вот как? – делано удивилась мадам. – Нужно обязательно выяснить, кого там на темной дороге подсаживают в машины государственные служащие.

– Мне жаль, что я невольно наябедничал на них.

– Ничего, я вас не выдам, – пообещала мадам, поднимаясь.

Брейн поднялся тоже.

– К тому же этой девушке ничего не грозит. Догадываетесь, почему?

Мадам продолжала играть с Брейном, пытаясь определить, насколько он умен и опасен. Но тот предпочитал выглядеть милашкой.

– Я думаю, вы родственницы или подруги.

– Ну родственницы – понятно, мы похожи. А почему «подруги»?

– У вас духи из одной коллекции. Разный букет, но алгоритм сложения ароматов тот же.

– О! – вырвалось у мадам, и она даже подалась назад от удивления.

– Я угадал?

– Да, из одной коллекции, – слегка заторможенно произнесла мадам и окинула его взглядом. – Но послушайте, мне сказали, что вы какой-то там этот… спецназ! Да вы и выглядите соответствующе. Откуда же вы знаете про духи?

– Люблю тонкие ароматы, – улыбнулся Брейн.

– Удивительно…

Мадам сделала пару шагов к двери, потом остановилась и сказала:

– Приятно было пообщаться, может, еще как-нибудь поболтаем. А сейчас мне нужно бежать, полно незавершенных дел.

– Всего хорошего, мадам. До свидания.

40

Вечером, в районе восьми часов, приехал президент Джим. Он коротко стукнул в дверь и вошел, держа в руке литровую бутылку крепкого.

– Добрый вечер, сэр, – поздоровался Брейн, поднимаясь. Он не догадывался, чего ожидать от этого визита, поскольку лицо президента было угрюмым.

– Давай просто выпьем, Томас.

– Да не вопрос, сэр.

– Я – Джим. Когда никого нет, мы на «ты» и я для тебя Джим.

– Хорошо, Джим. У меня, кстати, остался от ужина запас пюре.

– Мне без разницы, есть пюре или нет пюре… Для меня главное вот… – Джим сел к столику и свернул крышку на бутылке.

Брейн мельком заметил надпись на этикетке и усмехнулся. Похоже, половину бюджета президент спускал на дорогое пойло.

Джим налил по полстакана себе и Томасу, молниеносно опустошил свой стакан, тут же снова налил себе и лишь после этого чокнулся с Брейном.

– Извини, Томас, просто все как-то навалилось… А рассказать мне некому, ты же понимаешь.

– Понимаю.

– А ты человек посторонний, тебе можно.

«Да уж лучше бы не надо», – подумал Брейн. Он знал, как опасно быть хорошо осведомленным.

Они выпили, и Джим сразу налил по новой, однако пить не спешил.

– К тебе, говорят, гости приходили.

– Приходили, – ответил Брейн.

– Кто?

– Твоя жена.

– Вот как? – фальшиво удивился президент Джим. – А зачем?

– Поговорить.

– Она что, вот так зашла и сказала: я жена президента, хочу с вами поговорить?

– Нет, что она твоя жена, я догадался.

– Как?

– Ну это же просто – красивая, властная женщина, с охраной. Кто еще может себе позволить такую, кроме тебя?

Президент раздумывал несколько секунд, затем не сдержал улыбки:

– Да, моя Нарна, конечно, женщина видная. Хороший ты человек, Томас, давай выпьем за твое здоровье.

– Давай, Джим.

И они выпили.

Президент закусил «черничным» пюре и, подняв кверху палец, объявил:

– Твоя помощь нам, Томас, неоценима.

– В каком смысле?

– В прямом. Твоя программа сработала, и пушка шарашит как надо. Хоть на градус, хоть на минуту, хоть на десятую долю минуты поворачивается без вопросов.