— Зря вы так со мной. — Зоя испугалась. Но виду не подала. Скрыла свой страх под маской высокомерия. — Я очень серьезный человек. И вы можете пожалеть…

— Я сказал, пошла отсюда!

Зоя больше не произнесла ни слова. Она спокойно поднялась со своего места, смерила Ковригина презрительным взглядом и направилась к выходу.

* * *

Евгений Алексеевич Плахов. Мужчина сорока лет. Среднего роста, в меру упитан, представительного вида. Он принял ее сразу, едва она сказала, что вопрос касается его личной безопасности.

Она вошла в его кабинет, поздоровалась, присела на указанное место.

— Я вас слушаю. — Он явно куда-то торопился.

— Евгений Алексеевич, я располагаю одной очень важной для вас информацией, — с независимым видом сообщила ему Зоя.

— Да, это я уже слышал. Она касается моей личной безопасности… Пожалуйста, представьтесь…

— Это не обязательно, — отрезала она.

— Тогда прошу вас покинуть мой кабинет! — Он тоже умел быть жестким.

— Боюсь, если я это сделаю, то вам самому скоро придется представляться…

— Кому?

— Господу богу или сатане. Никто ведь не может знать, что вам уготовано: рай или ад.

— На что вы намекаете? — нахмурил брови Плахов

— Я не намекаю, я предупреждаю. В общем, вам выписан билет на тот свет.

Правое веко Плахова нервно задергалось.

— Кто?

— Ковригин…

Евгений Алексеевич потемнел. Свел губы в тонкую линию, сжал кулаки.

— Откуда у вас эта информация?

— От самого Ковригина. Он заказал вас мне…

— Что?!

— Что слышали. Я киллер, который должен вас убить.

С минуту он переваривал услышанное. Благо не задергался, не вызвал охрану. Но все внимание на ее руки.

— Зачем вы мне это сказали?

— Ковригин мне мало заплатил, — будто о чем-то обыденном сказала Зоя.

— Сколько? — Он смотрел на нее с испугом и неприязнью.

— Пять тысяч… Мне кажется, он издевается над вами.

— Почему?

— Потому что вы стоите дороже. Только, пожалуйста, не воспринимайте мои слова как комплимент…

— Вы еще шутите… Почему вы считаете, что я вам должен верить?

— У меня есть один очень важный аргумент.

— Какой?

— Евгений Алексеевич, я, конечно, понимаю, на дворе весна. Вы соскучились по свежему воздуху. Но если вы открыли окно, то надо было задвинуть занавеску…

— Я не понимаю, к чему вы это?

— А вы посмотрите в окно. Только очень внимательно.

Плахов повернул голову и посмотрел в окно. В доме через дорогу из распахнутого настежь окна на него смотрела Тонька. В руках у нее винтовка «СВУ».

— Только, пожалуйста, не делайте резких движений, — предельно серьезно предупредила Зоя.

Евгений Алексеевич застыл как изваяние, словно не снайпера увидел, а Медузу Горгону.

— Сколько вы хотите? — пошевелил он губами.

— Сорок тысяч долларов…

— А не много?

— А вы знаете, скольких людей погубила жадность?

— Хорошо, вы получите деньги.

— Вот и договорились… Кстати, в стоимость расходов входит ликвидация Ковригина… Вы должны понимать, что мы серьезная фирма. Вымогательство — не наша сфера. Мы занимаемся решением жизненно важных проблем. Ваша проблема одна из них. Вы оплачиваете свою жизнь и смерть вашего недруга. Вам же хочется спать спокойно?

— Значит, вы беретесь устранить Ковригина…

— А разве вас это не устраивает?.. Если нет, скажите. И вы нам будете должны всего пятнадцать тысяч.

— Кому это вам?

— Фирма «Черная метка».

— Юридический адрес?

— Вы мне нравитесь. В вашем положении не шутят. Но вы шутите. Уважаю…

— А я буду уважать вас, если этот человек в окне перестанет в меня целиться…

Зоя подошла к окну, незаметно подала знак Тоньке. Та исчезла.

— Итак, я хочу знать ваше отношение к Ковригину.

— Мне кажется, вы были правы…

— Значит, сорок тысяч?

— Да.

— За деньгами к вам придут завтра. В это же время…

— Вы берете вперед?

— Вообще-то это самый лучший вариант. Но в данном случае мы берем не «до», а после…

— То есть вы хотите сказать…

— Да, уже сегодня ночью вы можете спать спокойно… Кстати, не советую обращаться в милицию. У нас длинные руки. Мы знаем, где работает ваша жена Анна Михайловна. Знаем, где учится сын Антон…

Она видела, как побледнел Плахов.

Теперь он точно не станет связываться с ментами.

* * *

Витка еще ни разу не стреляла в живого человека. Вместе со всеми она обстреливала микроавтобус, возможно, это ее пуля попала в бензобак. Но это не то.

Зато она уже неплохо водила машину, очень хорошо справилась с ролью частного детектива. Это она узнала, чем болен Ковригин.

Теперь вот ей предоставлялась возможность навсегда излечить его от гонореи.

— Не нервничай! — увещевала ее Зоя. — Ты стреляешь очень хорошо…

— Но то мишень…

Витка готова была исполнить Ковригина. Только немного нервничала.

Они уже были на месте. Строящийся дом в трехстах метрах от офиса Ковригина. Он должен появиться с минуты на минуту.

— А ты представь, что он всего лишь мишень…

— Представляю…

— Внимание!

Появился Ковригин. Идет деловой такой, думает, что самый крутой. Только есть и покруче.

Витка вскинула винтовку, прицелилась. Зоя видела, как она плавно выжимает слабину на спусковом крючке. Рука ее не дрожит. Это хорошо…

Глушитель задавил звук выстрела. Было только слышно, как клацнул затвор. И тут же второй выстрел. Контрольный.

Обе пули попали Ковригину в сердце.

— Почему не в голову? — спросила Зоя.

— Не могу…

Зоя где-то читала, что женщина инстинктивно не может стрелять в голову. У нее слишком сильно развито чувство красоты. От снайперской пули голова может треснуть, словно перезрелый арбуз. Женщиной это воспринимается как покушение на красоту. Поэтому ей лучше стрелять в сердце. И в этом случае разрушается гармония, но не так катастрофически.

Только лично она не воспринимала всерьез этот словесный треп. Ей было абсолютно все равно, куда стрелять. Главное — результат.