«Доброе утро. Надеюсь, тебе хорошо спалось», — а в конце присылает смайлик-сердечко. Ой, как мило. Так красиво звучат его простые слова. Красиво. Но перед глазами восстают зеленые глаза, полные нежности.

Черт! Дурацкий сон! Из-за него день можно считать провальным. А что вы хотели? Всю ночь мне снился чертов преподаватель-педант. И снился в самых непристойных положениях. Слишком непристойных. Ух! Феликс Владимирович может быть очень непорядочным. Ладно, шучу я. Просто мы весь сон целовались. Как в парке. Что, удивлены? Вот и я тоже пребываю в легком шоке.

Думала, что наша авантюра закончилась, но теперь она мне и во сне приходит! Не впервой, кстати. В понедельник ночью сначала мне просто снилась зелень, превратившаяся потом в глаза преподавателя, а во вторник мы ходили за ручку перед парком и кормили белок, в среду я подглядывала за тем, как он закатывает рукава черной рубашки и пыталась рассмотреть его татуировки, в четверг он укладывал меня спать и гладил мои волосы, а сегодня… это.

Чертов Сокол! И почему ты не можешь исчезнуть из моего подсознания? Теперь он везде! В мыслях, во сне, перед глазами. Везде он. Знаете, это сильно бесит. Даже в компании моего парня я думаю о другом мужчине. Это же считается предательством. Или не считается? Или мне нужно время и больше времяпровождения с Димой? Или… или…

Вздрагиваю от громкого звонка на телефон. Что, опять Лидка будет нотации читать?

— Проснись и пой, подруга! — кричит в трубку довольная Гера. — Ну что, ты готова? Мы с Сашей тебя ждем.

— В смысле ждете?

— Сокол попросил нас собраться пораньше на полчаса.

Вот черт! Я ведь только что встала и даже умыться не успела, пока думала о недавней авантюре с преподавателем и о разговоре с сестрой. Когда он успел назначить встречу с куратором?

— Черт! Почему ты ничего не сказала? — кричу в трубку, попутно выискивая любимую толстовку и джинсы в шкафу.

— Я сама узнала только что. В общем, мы ждем тебя внизу.

Мы. Это местоимение я слышу уже четвертый день подряд. Все время вместе, все время рядом. Я, конечно, рада за подругу, но мне порой хотелось остаться наедине с Герой. Посекретничать. Как в старые добрые времена за чашкой чая на моей маленькой кухне.

Может, поэтому я так и не рассказала Гере о своих снах? Поэтому не поделилась с ней первой о том, что в понедельник провела вечер не дома, как писала в сообщениях, а в офисе Сокола. А потом пирожные. Машина. Его близость.

Черт!

— Ну чего так долго? — сокрушается Гера, вышагивая около подъезда из стороны в сторону. — Мы же опоздаем.

— Если бы ты сказала раньше, то я бы собралась быстрее.

— Я же говорила, что…

— Девочки, успокойтесь, — встревает Сашка. — Я у отца одолжил машину, мы быстро доедем.

И мы действительно едем быстро на его «иномарке». Жигуль странно поскрипывает на заднем сидении, где мы расположились вместе с Герой, под ногами лежала шестилитровая бутылка и все время каталась по ногам, а когда мы тормозили у светофоров, создается ощущение, что мы вот-вот врежемся в впереди стоящую машину.

— Ну что, готова идти сегодня на концерт? Там ребята так зачитают, хочу на это посмотреть.

Ах да, именно сегодня мы вчетвером идем на какой-то рэп концерт. Дима позвал еще вначале недели, а я вспомнила о нем пару раз. В смысле о концерте, а не о Диме. Он сказал, что будет ждать в университете, тогда мы все обговорим. Надеюсь, эта вылазка поможет выкинуть всю дурь из головы. Только…

— Эй, ты чего такая кислая? — Гера толкает меня локтем. — Не с той ноги встала?

— Я почти всю неделю не с той ноги встаю.

Подруга глядит на меня сначала весело, а затем я замечаю, как ее лицо постепенно серьезнеет. Мы больше не говорим друг другу ни слова, Сашка вообще следит за дорогой и на нас внимания не обращает. Так мы и доезжаем до университета. В полном молчании. Оно и к лучшему, мне сейчас не до разговоров.

— Ян, ты вроде хотела в туалет? Хотела. Мы сейчас придем, милый, — кидает Гера парню, когда мы заходим в главный корпус, а затем резко тянет меня за руку в сторону туалетов.

Поосторожнее, подруга, я ведь не железная! Ты мне чуть руку не оторвала! Причем она долго тянет, пока за нами не закрывается дверь, а подруга не проверила, заняты ли кабинки туалетов. Мало ли. Но внутри пусто.

— Что с тобой происходит?

— Тебе с самого начала? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Конечно. Выкладывай! Ты уже который день ходишь недовольная.

Конечно хожу! Если бы тебе, подруга, каждую ночь снился наш куратор, ты бы вообще рвала и метала. А я…

А я рассказываю все от начала до конца. От того самого вечера, когда ко мне домой ворвался Сокол до понедельника, когда мы зависли друг на друге в его машине. И сны упомянула. Странные. Вызывающие тепло в груди каждый раз, когда я просыпалась. Бред, правда?

— Ну ты даешь, — таращится удивленно Гера. — Ты что, опять с Соколом веселилась?

— Ничего я не веселилась! И вообще, я ему помогала.

— А Дима не знает, да? — подруга смотрит на меня, как следователь из русских сериалов по телеку. Черт, дурацкое чувство. Хотя что от нее можно скрыть?

— Не знает.

— И что будешь делать, если ему кто-то расскажет? Ты вообще понимаешь, что тебя могли увидеть с преподавателем? Споры спорами, но это уже перебор.

— Это часть нашего договора, — пытаюсь оправдаться, но чувствую, что мои доводы Гере не интересны. — Я должна была сыграть роль его девушки, я ее сыграла. Все. Больше мы не встретимся и будем вести себя, как раньше!

Ага. Как раньше. Конечно. Только не будет этого «раньше». Не будет веселых будней перед парами, переговоров вчетвером с ребятами, объятий с Димой. Этого не будет. Потому что…

Так, стоп! О чем я вообще думаю? Все будет и в отличном виде! Не сдался мне этот Сокол! Пусть со своей Ульяной мутит перемутит, а меня оставит в покое.

«Он к тебе и не приставал», — напоминает голос разума.

«Так, свали-ка в туман, не до тебя сейчас!» — произношу в ответ и возвращаюсь в реальность.

— Ты себе веришь? Ты же глаз с него не сводишь все эти дни, — вырывает из размышлений Гера.

— Что? Не говори ерунду!

— Не говорю. Ты бы себя со стороны видела, подруга.

Не может быть! Не было такого ни разу. Я внимательно слушала лекции Феликса Владимировича и записывала их. А вот Барби Кравец то и дело облизывалась на нашего куратора. Да и сейчас наверняка сидит и глазки строит. Но не я. Меня вообще его образ бесит. И он меня бесит. И занудство его. И татушки на руках. И глаза магические. Зеленые. Как расцветающая майская листва.

Так, что-то я не о том думаю.

— Пойдем. Сокол потом ругаться будет за опоздание.