– Да? – он отвечает, удерживая руль одной рукой. – В смысле? Он в своем уме? Сейчас наворотит дел!

Перевожу на в мгновение напрягшегося мужчину обеспокоенный взгляд.

– Скажи пусть сидит тихо и не рыпается, я скоро приеду!

Сбросив вызов, Дамир вжимает педаль газа на полную мощность.

– Маша, я сейчас тебя отвезу домой, и мне нужно будет уехать.

– Я поняла. Случилось что-то?

– Пока нет. Надеюсь, и не случится.

Тревога за него сиюсекундно вытесняет любые другие мысли. Я поворачиваюсь полубоком, осматривая серьезное лицо с заострившимися чертами.

– Это опасно?

Накаленный взгляд карих глаз выстреливает в меня и почти сразу немного смягчается, будто считав всю тревогу.

– Нет, Маш. Не опасно.

– Точно?

– Да. Я приеду примерно через час. Ты пока ужин нам приготовь, если не устала. Продукты я днем завез.

– Хорошо.

Ответ получается нечетким, ведь я ни капли не поверила.

Только получив сообщение от Дамира о том, что он едет домой, мне удается выдохнуть. Все сорок минут его отсутствия чувствовала себя как на иголках, то и дело представляя себе разные варианты опасностей, которые могли его поджидать.

Благо это не отразилось на приготовлении ужина.

Карбонара должна получиться идеальной.

Делаю сливочный соус для пасты, выставляю на стол овощной салат и нарезанный кусочками хлеб. Дамир даже вино купил, и хоть я практически не пью, с ним хочется разделить бокал.

Закончив все приготовления, осматриваю придирчивым взглядом результат своих кулинарных трудов. Ему должно понравиться.

Налив в бокал немного вина, делаю несколько глотков.

Не знаю почему, но отчего-то я нервничаю. Возможно, от переизбытка мыслей и непонимания отношений между нами, или это просто от желания того, чтобы Дамир оценил мои старания. Или все и сразу, но ладошки жутко потеют.

После громкого щелчка замком на пороге наконец появляется мужчина, каждая встреча с которым грозит мне как минимум сердечным приступом. Вот и сейчас – я просто смотрю на него разувающегося, а сердце готово выскочить от радости, что он уже дома.

– Как у нас вкусно пахнет, – ухмыльнувшись, Дамир снимает с себя кожаную куртку и вешает ее на крючок.

– Не только пахнет, – улыбаюсь, чувствуя себя хозяйкой дома, пусть и не полноправной, – мой руки, все уже готово и ждет тебя.

Снимая невидимые пылинки с домашних штанов, дожидаюсь, пока Дамир вернется на кухню и сядет на свое место.

– У тебя все в порядке? Решил проблему?

Он выглядит немного уставшим и не совсем расслабленным, когда тянется за бутылкой вина.

– Не до конца, но решу, – наливает себе в бокал алкоголь и то же самое проделывает для меня. – Все выглядит очень аппетитно, Маша.

– Я старалась, – не скрываю удовольствия от прозвучавших хвалебных слов, а потом решив поухаживать за мужчиной, наполняю его тарелку карбонарой и отсыпаю немного для себя. – Должна же я как-то отблагодарить тебя за гостеприимство.

– Обычного спасибо вполне хватило.

– Неправда. Ты столько для меня делаешь. Другой бы на твоем месте не возился со мной.

– Другой не знает тебя лично, Маш, – произносит Дамир, а я чувствую, как от приятных слов внутри яркий цветок распускается. Встречаюсь взглядом со слегка прищуренными карими глазами.

Дамир накручивает на вилку пасту и пробует. Удовлетворенно заламывает бровь.

– Ммм. Очень вкусно!

Облегчение и какая-то истинно детская радость от того, что ему понравилось, затапливают сознание, побуждая наконец приняться за ужин.

– Я рада. Не знала, что ты предпочитаешь, но помню, что вроде бы как ешь все.

– Я всеядный, это правда, – подтверждает Дамир, – даже жареные пирожки на обед улетают только так.

– Папа тоже их любит.

Отец действительно может за вечер съесть половину приготовленной мамой нормы.

– Ну, пирожки твоей матери невозможно не любить, – констатирует Дамир. – По праздникам мы всей общагой только ими и питались.

А потом поднимает бокал и протягивает его ко мне. Я приподнимаю свой.

– За тебя, хозяйка! Внесла в мою холостяцкую берлогу немного разнообразия.

Стукнувшись, мы отпиваем по глотку вина. Напиток расслабляет и стирает границы, установленные ранее.

– Надеюсь, приятного? – лукаво поднимаю бровь.

– Очень, – без тени шутки отвечает Дамир.

Его взгляд касается моей кожи, скользит по щекам, губам, медленно поднимается к глазам. И этот взгляд будоражит, ощущается будто на физическом уровне. Словно кончиками пальцев трогает, накаляя кровь до температуры кипения.

Прокашливаюсь.

– Я сварила много карбонары, сможешь завтра взять на работу, если захочешь.

Мужские губы растягиваются в некоем подобии улыбки.

– Обеды мне ещё никто не собирал.

– Значит, я буду первой, – пожимаю плечами и снова тянусь за бокалом.

Мы неторопливо съедаем ужин. Разговоры о банальных мелочах могли бы показаться кому-то обычным трепом, но для меня они бесценны. Дамир немного рассказывает о своём детстве, обучении в полицейской академии и о том, как сложно ему было на первых порах работы. Он приоткрывает для меня дверь в свою жизнь, и я с щемящей нежностью делаю в неё ещё один шаг. Мне кажется, я могла бы слушать его вечно. Мне интересно буквально все. Его отношения с коллегами, что любит, что терпеть не может. Даже опасные вещи, если они касаются Дамира, приобретают важность.

Бутылка вина как-то незаметно растворяется. Я даже не поняла, когда мы успели её опустошить. В голове приятно плывет, фокус немного утрачивает четкость, а мне отчаянно хочется, чтобы этот вечер не заканчивался. Сейчас мы настоящие. И он, и я. Мне нравится не прятаться за маску безразличия, нравится, как Дамир внимательно поглядывает на меня, когда я рассказываю о том, как приехала в столицу и прошла все сложности первых месяцев жизни в большом городе.

Он слушает не из вежливости, и от этого мне хочется рассказывать что-то еще и еще, забыв о времени.

Понятия не имею, сколько мы вот так проговорили. Прихожу в себя, только когда Дамир кивает на настенные часы.

– Пора закругляться. У меня завтра тяжелый день, нужно выспаться.

Встает и, взяв пачку сигарет, подходит к окну. Я собираю посуду.

– Можешь идти принимать душ, я помою, – говорит, когда я опускаю тарелки в раковину.

– Не нужно. Раз уж я сегодня хозяйка, то буду ею до конца.