— Ну, — заспешил объяснить мистер Холл, — у меня есть альтернативные предложения. Как насчет займа? Если бы вы взяли заем на двадцать пять лет, то могли бы брать деньги из основного фонда. Это помогло бы вам продержаться, пока затраты больше всего, но распределить нагрузку на большее количество лет.

— И заодно платить солидные проценты, — произнес Марк. — Вы только что подтвердили мое мнение, что в последнее время дешевле всего одалживать деньги через продолжительную закладную или просто превышая банковский кредит.

— А как насчет личных планов вкладов? — сказала Тэсс. — Или индивидуальных сберегательных счетов, как они там теперь называются?

Марк рассмеялся.

— Ну, мы не на том уровне финансового планирования, разве нет?

Мистер Холл совершил последнюю попытку.

— А как насчет пенсий? — поинтересовался он.

— У меня на работе отличная пенсия, спасибо, — сказал Марк.

— А у вашей милой супруги?

— У нее нет работы, пока нет.

— Я учусь, — ответила Тэсс оправдывающимся тоном. — Через год я начну карьеру.

— Но она могла бы уже вкладывать деньги в частную пенсионную схему. Знаете ли, мистер Джеймс, в конечном счете, это все помогает.

— Если мы когда и решим, что Тэсс нужна пенсия, я не думаю, что нам потребуются услуги вашей фирмы, мистер Холл. Говоря откровенно, от вас меньше толку, чем от шоколадного чайника. А теперь мне пора вернуться к работе, — он встал и ушел наверх.

Тэсс сидела, оцепенев от смущения. Мистер Холл начал собирать бумаги.

— Довольно близорукий взгляд на вещи, — сказал он почти себе под нос.

— Извините. Он иногда бывает… порывист.

— Я вижу. Так я пойду?

— Да, — сказала она, слабо улыбаясь ему. — Спасибо, что пришли.

Укол насчет того, что у нее нет работы, очень задел Тэсс. Она вздрогнула, услышав шаги Марка на ступенях.

— Ну и слизняк, — проговорил он.

К его полному удивлению Тэсс разрыдалась.

— В чем дело, черт возьми? Не мог же тебя так расстроить этот олух?

— Дело в том, — сказала Тэсс, всхлипывая, — что ты просто плюешь на меня перед другими людьми. Как, по-твоему, я себя чувствовала, когда ты разговаривал поверх меня и не давал мне шанса ничего сказать, будто я просто маленькая женушка, которая не понимает сложностей нашей финансовой ситуации.

— Ничего подобного я не делал, — рассудительно заметил Марк. — Я просто показал ему, что он болтун, пытающийся выжать деньги, которых у нас нет. Я вовсе не относился к тебе покровительственно. Ты в последнее время слишком чувствительна. Вокруг тебя какая-то ужасная аура, и ты твердишь «Не смейте ко мне относиться покровительственно, потому что я чертова Боадицея, и за мной всегда должно оставаться последнее слово, и я должна всем командовать, потому что я ЖЕНЩИНА». Раньше ты такой не была. Мы все это обсуждали. А теперь ты сорвалась с тормозов, носишься туда-сюда и делаешь глупости, вроде приглашения этого жулика, чтобы он нас надул, хотя мы прекрасно справляемся сами, без всякой помощи.

— Но мы же не справляемся, правда? — всхлипнула Тэсс. — Мы по уши в долгах, а тебе наплевать. Ты даже не хочешь смотреть на банковские извещения. Господи, Марк, мы опять превысили кредит, и я не представляю, как его покрыть.

— Найди работу, — предложил он спокойно.

Тэсс оперлась ладонями о стол и в ярости посмотрела на мужа.

— Замечательный ответ! Я найду работу и брошу учебу, которая, по-твоему, только зряшная трата времени, правда? Просто я мотаюсь в университет каждое утро, чтобы удовлетворить своей каприз, пока тебе приходится пробиваться сквозь трудности коммерции, чтобы принести в дом денег для семьи. Почему, черт возьми, ты не хочешь понять, что я это делаю, чтобы получить работу получше, с большей оплатой, и по-настоящему изменить наше положение?

— Ты, правда, думаешь, что твоя дурацкая магистерская степень, или что там еще, так уж сильно изменит размер твоей зарплаты? Наверняка ты сейчас можешь найти работу не хуже, и бесконечные дипломы не понадобятся. Если тебя так беспокоит моя неспособность как следует обеспечить семью, то можешь вернуться в «Сотбис», на свое старое место. Не надо мне рассказывать, как ты страдаешь ради долгосрочных преимуществ. Ты пошла учиться потому, что тебе это нравится, и ты можешь гулять с чокнутыми неудачниками вроде этой проклятой Ники и притворяться, что ты снова беззаботная студентка. Тут все дело в отказе от ответственности, разве нет, Тэсс? Ты сказала, что тебе было скучно работать полдня и присматривать за детьми, так что тебе хотелось сбежать, и ты пытаешься все это представить как жертву ради блага семьи. Ты никогда не задумывалась над тем, что я убиваюсь на работе, чтобы позволить тебе вести благополучную жизнь, которая тебя так раздражает? Не смеши меня, Тэсс! Ты это делаешь целиком и полностью для себя, и это ты загнала нас в подобную ситуацию.

— Тут не в деньгах дело, правда? — она перешла на крик. — Дело в том, что я делаю это для себя, а ты даже не пытаешься меня понять. Тебя не то бесит, что я денег не зарабатываю, а то, что тебе, бедняжечке, приходится иногда готовить себе еду и загружать стиральную машину. И отводить Хэтти в школу или к Кларе, и порой брать на себя ответственность за то, что творится в этом доме, а не скидывать все на меня. На самом деле тебя бесит то, что тебе теперь тоже надо что-то делать!

Марк холодно посмотрел на нее.

— Иногда, — сказал он, — я чувствую, что совсем тебя не знаю. И я очень устал от твоего дурного настроения.

Потом он вышел из кухни, и через несколько мгновений Тэсс услышала, как хлопнула входная дверь.

«„Я не думаю, что есть на свете мужчины, которые обращаются с женщинами как с равными, а я только этого и просила, потому что знаю, что стою не меньше их“. Из записной книжки Берт Морисо, 1890. Обсудить». Тэсс уставилась на слова, которые только что написала наверху листа А4 в качестве заголовка эссе. Мистер Фрост задал ей исследовать открытые (и более скрытые) предрассудки, с которыми сталкивалась Берт. Она надеялась сделать большую часть работы сегодня, урвав драгоценное время для исследований в библиотеке.

Вокруг нее ряды голов склонились над блокнотами и раскрытыми папками. На широких деревянных столах были навалены папки, шарфы и сумки. Иногда кто-то вставал, подходил к полкам, копался на них и доставал нужную книгу. Тишину в библиотеке нарушали только негромкие голоса сотрудников в дальнем конце зала, принимавших и выдававших книги; от этого шума читателей отгораживали зигзаги стеллажей с книгами. Непрерывный гул компьютеров наполнял комнату электронным жужжанием, изредка его прерывал негромкий смех, на который сразу слышалось шиканье.

Шея Тэсс была укутана красным шерстяным шарфом, подарком Марджи, и ее почти невозможно было отличить от других студентов. Густые светлые волосы она небрежно сколола заколкой, чтобы не лезли в глаза, а засученные до локтей рукава толстого синего свитера в резинку из «Гэп» открывали дешевые браслеты на тонких запястьях. Некоторые она получила в подарок от Ники, та обожала покупать бижутерию, один браслет был Хэтти, но он ей очень нравился, а остальные Тэсс купила сама на антикварных лотках блошиного рынка рядом с университетом, где они с Ники иногда копались во время «окон».